— Сыночка, папа о тебе договорится, тебя выкупит. Скоро увидимся.
— Какая же ты дурочка, мама, — сказал Олег и повесил трубку. И я проснулась.
А Майорова в Питере, куда я уехала сразу после ее похорон, то ли во сне, то ли наяву ходила по моему гостиничному номеру, натыкаясь впотьмах на мебель. Спустя три года после гибели Лены мы сняли фильм ее памяти. Собрали отрывки из «Странного времени», видео со съемок, записали интервью с артистами: пытались приоткрыть тайну если не ухода, то хотя бы актерской природы Майоровой. При монтаже мне стало дурно: на экране все время мелькал крупный план ее лица. Пленку медленно прокручивали несколько раз — не было такого кадра!
Лена незримо присутствовала при нашей работе, наблюдала за ней, но находясь уже в другом измерении — ее нельзя было увидеть человеческим глазом. Так и все, кого мы любили: в этом мире их нет, но они где-то рядом. Как в кино.
Васильков в нашем фильме сожалел, что Лена всегда играла на разрыв аорты, отдавалась роли вся, без остатка. Он давно развелся с Наташей. Одно время мы его поддерживали, помогали дочке. Но сегодня видимся редко. Олег повеселел, живет холостяком, нормально зарабатывает. Он много снимается — в «Битве за Севастополь», «Бесах» и множестве других сериалов, в фильмах режиссера Алексея Мизгирева. Я за него рада: хотя бы одного артиста выпустила в большое плавание.
От прошлого, связанного с Леной Майоровой, Васильков отрекается. Бог ему судья. Чувство вины каждый изживает по-своему. Я очень постараюсь снять фильм о короткой и яркой жизни молодого актера, которого мать потеряла и обрела вновь через преодоление чувства вины перед сыном. Хочу прикоснуться к этой тайне, испытать чувство катарсиса.
