Когда меня спрашивают:
— У вас есть любимые фотографии?
Обычно отвечаю:
— Есть. Все, — а про себя думаю: «Но не они мне снятся. А те, которые не снял».
Фото из Залесья вижу во сне чаще всего.
После охоты у Брежнева был любимый ритуал — распределение добычи. «Этот кусок отправь Черненко, — давал генсек распоряжение коменданту семьи Олегу Сторонову. — А этот — Громыко». Потом обязательно звонил и спрашивал: «Ну что, Костя, мясо тебе привезли?» Получив утвердительный ответ, принимался рассказывать, какой здоровенный был секач да сколько его пришлось выслеживать, а в конце обязательно давал рецепт, по которому готовила кабанятину Виктория Петровна: вымочить мясо в воде с уксусом и специями, а потом потушить в горшочках с кислой капустой или картошкой. У меня в холодильнике дичь тоже не переводилась — при распределении охотничьих трофеев Леонид Ильич никого не забывал.
Конечно, для высоких гостей из-за рубежа накрывались богатые столы: с икрой, стерлядью, севрюгой, но сам генсек и его семья питались скромно. У меня есть фотографии с золотой свадьбы Леонида Ильича и Виктории Петровны, где на тарелках — соленые огурцы и помидоры, квашеная капуста, колбаса, сыр. Упреждая комментарии скептиков «Да это специально было сделано, чтобы народ видел, как власть имущие просто живут!» — скажу: эти фотографии, как и многие другие, не предназначались для печати.
Конверты с надписью «НДП» (не для печати) я хранил в особом ящике в своем рабочем кабинете. В 1971 году накануне визита во Францию Леонид Ильич спросил:
— Володя, можем дать французам мои фотографии? Но не официальные, а посвободнее, что ли... Тамошние газеты просят.
— Конечно. Я же снимал на даче, на охоте.
— Привези, пожалуйста, вместе выберем.
Сгонял на работу, отпечатал с негативов полсотни кадров, из которых Брежнев отобрал штук десять. Особенно Леониду Ильичу понравилась та фотография, где он стоит, облокотившись на поручень яхты: «Я здесь как Ален Делон!»
Прилетаем во Францию, а этот снимок — на первых полосах всех газет. Что немудрено, потому что все прежние фотографии были официальными, парадными, а тут — спортивные брюки, подтяжки поверх футболки, темные очки, волосы раздувает ветер.
С той же морской прогулки у меня есть несколько фотографий, где Леонид Ильич угощает свою «свиту»: официанток, горничных, медперсонал — пивом и лимонадом. Открывает бутылки, наливает, разносит стаканы. И никто из его «свиты» от того, что генсек их обслуживает, не испытывает неловкости. Потому что так бывало не раз — все привыкли. Мне приходилось работать со многими первыми лицами государства: Хрущевым, Черненко, Андроповым, Горбачевым, Ельциным — и представить их в подобной ситуации я не могу, даже употребив всю свою небедную фантазию.
