Один из водителей, Боря Андреев — человек ответственный, серьезный и практически непьющий, — как-то в свой законный выходной немного принял в компании и загремел в вытрезвитель. Начальник личной охраны генсека Александр Яковлевич Рябенко тут же отстранил провинившегося от работы. Проходит несколько дней, и Леонид Ильич спрашивает:
— А где Борис? Что-то я давно его не видел. Он не заболел?
Узнав о причине отсутствия, уточняет:
— Сколько дней прошло?
— Неделя.
— Ну и хватит. Гауптвахта закончена. Чтобы завтра был на работе.
Раз в год, десятого ноября, мы с Борей Андреевым встречаемся у могилы Леонида Ильича, поминаем его добрым словом. В начале девяностых я спросил Бориса, работавшего водителем у одного из нуворишей (новые русские считали престижным иметь у себя в обслуге тех, кто работал с Брежневым, членами ЦК и политбюро):
— Ну и как новый хозяин? Он тебя по имени называет?
— Скажешь тоже, — горько ухмыльнулся Борис. — «Ну, ты, поехали!»
Чтобы закончить «хмельную» тему, скажу: вопреки слухам и домыслам сам Леонид Ильич практически не употреблял. Во время домашних застолий, на пикнике после удачной охоты выпивал одну-две рюмки водки, не больше. После ответственных поездок в капиталистические страны Брежнев собирал в Заречье или Завидово всю команду, которая готовила визит и помогала на переговорах. Во время застолья за каждого поднимал тост и благодарил за хорошую работу. Читал стихи, пел народные и военные песни — у него были прекрасный слух и красивый голос. Сам оставался до конца вечера абсолютно трезвым, но тех, кто позволял себе расслабиться по полной, никогда не осуждал.
Чванства или, как бы сегодня выразились, снобизма в нем не было ни грамма. Помню, как в первый раз приехал в Завидово, где Брежнев любил охотиться. Гуляю неподалеку от заимки, любуюсь природой. Смотрю, ко мне направляется помощник генсека по международным вопросам Александров-Агентов:
— Володя, тебя Леонид Ильич зовет за стол!
— Да как-то неудобно.
— Это ты брось! Генеральный зовет, а ему неудобно! Пошли!
За столом вместе с Леонидом Ильичом и членами политбюро Черненко, Громыко, Гречко, Полянским сидели личный врач генсека, медсестра, адъютант, егерь. Со всеми хозяин общался одинаково радушно, следил, чтобы не пустовали тарелки, и для каждого у него находилось доброе искреннее слово. Мне, помню, сказал: «Хорошая у тебя улыбка, Володя! Как у Джона Кеннеди». Тогда же я в первый раз услышал наставление, которое впоследствии Леонид Ильич не раз повторял: «Володя, ешь побольше дикого мяса! В нем много микроэлементов!»
