— А как же ты?
— Мы и Надю возьмем, — продолжает уговоры Андрей Александрович.
— Ладно, съездим в Литву и уволимся. Жди нас.
Но не тут-то было. Папанова держать не стали, а я была плотно занята в репертуаре, играла героинь, и директор театра слышать ничего о моем уходе не хотел. А когда в сердцах бросила:
— Отпустите по-хорошему, все равно к мужу уеду! — припугнул:
— Только попробуй, исключим из комсомола.
Так и стали маяться врозь. Толя писал трогательные письма, жаловался, что скучает. Я как могла успокаивала: потерпи. Прошел год, а потом литовский театр все же нас вытеснил, русскую труппу расформировали и я наконец-то воссоединилась с мужем. Но приехав в Москву, была неприятно удивлена: Толя в мое отсутствие пристрастился к выпивке.
Гончаров это тоже заметил, поинтересовался:
— С горя пьешь или с радости?
— Надя вернулась, никуда не может устроиться. Сейчас середина сезона, не знаю, как ей помочь. Выходит, выпиваю с горя.
— Мы на днях отсматриваем молодых актрис-студенток, пусть тоже покажется. А я подготовлю мнение худсовета.
Так благодаря Андрею Александровичу меня взяли в Театр сатиры, где мы с мужем прослужили почти сорок лет. Труппа — организм сложный, Ширвиндт метко окрестил ее террариумом единомышленников. Но хотите — верьте, хотите — нет, у Толи в театре совсем не было врагов. Уважали за актерские способности, за то, что устроился в «Сатиру» не по блату, всего достиг сам.
Талант мужа высоко оценили даже работники правоохранительных органов. Однажды крепко выпивший Толя отдыхал на скамейке. Откуда ни возьмись — милиционер:
— Гражданин, здесь сидеть нельзя.
— Это еще почему?
— Нельзя, и все!
— Нет, объясни почему?
— Я вам русским языком говорю...
Толя попытался встать, но пошатнулся и, чтобы не упасть, ухватился за галстук стража порядка. Резинка, на которой тот держался, оборвалась. Милиционер обиделся. Он составил протокол, где написал: «Актер Папанов, находившийся в нетрезвом состоянии, сорвал с меня галстук». И Толя получил пятнадцать суток! Днем мел улицы, а играть спектакль его привозили под конвоем, почти как Деточкина в «Берегись автомобиля!» Сопровождающий милиционер, увидев Папанова на сцене, был так впечатлен, что с восторгом рассказал об этом всему отделению. Начальник заинтересовался: «Я тоже хочу посмотреть!» Сходил в «Сатиру», и Толя был тут же освобожден.
