Олег Ефремов пригласил Таню в «Современник» играть Веронику в спектакле «Вечно живые» — театральный вариант «Журавлей». Сестра согласилась. Но участвовала всего в четырех или пяти спектаклях, а потом ее вызвали на новые киносъемки. И она умчалась, «Современник» не сыграл в судьбе Тани какой бы то ни было судьбоносной роли. Но она успела привести туда меня, восемнадцатилетнего. И я не просто вошел — влетел в актерский круг, а потом отработал в театре четырнадцать лет.
Атмосфера там была удивительная, не сравнимая ни с чем. Говорили о новых трактовках пьес, ином прочтении Достоевского и поэтов Серебряного века, о неизвестных авторах, чьи произведения обязательно надо поставить. И я впитывал этот особый, необыкновенный мир.
Понял, и от чего предостерегал отец, отправляя подальше от взрослых творческих компаний. В «Современнике» пили все — от главного режиссера до последнего рабочего сцены. Репетиции и премьеры плавно переходили в ночные посиделки. А там — разговоры все о том же, высоком. Ну и расслаблялись, «выпускали из себя» роли.
Не раз мне приходилось буквально носить на себе Олега Даля. Ему категорически нельзя было пить в силу слабого здоровья. Хватало одной рюмки — и любимец публики слова не мог произнести. И я поднимал его, ловил такси и вез к нему домой.
Горько, что Олег так рано ушел из жизни. Фактически он загнал сам себя. В театре востребован мало, зато в кино нарасхват — и почти все главные роли, сложные. А расслабляться привык одним способом — с помощью алкоголя. Дошло до того, что срывал спектакли. Ефремов прощал. Олег метался: уезжал в киноэкспедиции, возвращался. Закончилось тем, что его все же выгнали. И Даль ушел. Сначала в Театр на Малой Бронной, потом в Малый, где, покинув «Современник», стал служить и я, — мы снова встретились. Но поработать вместе успели недолго, в 1981 году Олега не стало — умер на съемках от остановки сердца.
Но это все случилось много позже. А тогда, в середине шестидесятых, родители и Таня бывали в «Современнике» на моих спектаклях. Отец на вопрос:
— Ну, как тебе? — как всегда сдержанно отвечал мне:
— Нормально!
А вот Таня и мама рассыпались в похвалах:
— Алеша, это прекрасно, удивительно гармонично!
Я смущался, понимая, что, скорее всего, они по-родственному предвзято ко мне относятся.
Мама просила об одном: «Алеша, сынок, если задерживаешься после репетиций или премьеры — я все понимаю, — опаздываешь на метро, бери такси. Нет денег — я выйду и оплачу. Ночевать ты должен дома». И во сколько бы я ни приезжал — в три часа ночи или в четыре, в каком бы состоянии ни был — мама всегда меня ждала, не засыпала.
Много позже в одном интервью Таня обмолвилась: всех своих мужчин она сравнивала с папой, но второго такого не встретила, оттого и осталась одна. А для меня идеалом была спокойная и мудрая мама. Помню, как она отговаривала от второго брака, с француженкой (Элен училась в Москве, окончила Институт иностранных языков имени Мориса Тореза): «Алеша, подумай хорошо. Однажды Элен захочется уехать на родину. И она уедет. А ты останешься один». Но я не послушался. Спустя годы все так и вышло, как предсказывала мама.
В Интернете до сих пор пишут, будто я живу во Франции. Это не так. Там живут Элен, моя теперь уже бывшая супруга, и единственная дочь Натали Самойлофф, так звучит наша фамилия на иностранный манер. Они уехали в 1985 году. А я остался в Москве — не мог бросить стареющих родителей. Да и слово «Родина» для нас, выросших в СССР, — не пустой звук. Думаю, это главная причина, по которой Таня в свое время так и не поехала в Голливуд. Хотя могла бы, наплевав на мнение чиновников, эмигрировать — звезда, ее знали, звали. Без сомнений, за океаном жизнь сестры сложилась бы иначе.
Я почти ничего не рассказал о своем первом браке, сейчас исправлю это упущение. С Таней Тарасовой мы познакомились в ВТО — Всероссийском театральном обществе — культовом месте старой Москвы, на улице Горького, ныне Тверской. Там собиралась творческая молодежь. Представила нас друг другу Нина Зархи — дочка известного режиссера и приятеля моего отца. И как-то само собой у нас с Таней завертелось: мне нравились девушки спортивного типа. Я встречал ее с тренировок, бывало, приходил туда пораньше и наблюдал.
