Думаю, если бы Сереже нужно было серьезно лечиться, родители отправили бы его за границу — в Германию, Англию, во Францию. И никто бы ничего знать не знал!
Я, профессиональный психолог, работала с «реабилитантами» — наркозависимыми, мечтающими расстаться со смертельной привычкой. И могу сказать, что Сережа не был похож на человека, имевшего проблемы с наркотиками в прошлом или настоящем. Я, успешный взрослый человек, не стала бы связывать свою судьбу с наркоманом. Вряд ли способна на такой душевный подвиг — бросив все, посвятить себя исцелению спутника жизни от наркомании. Нет, это не мой выбор.
Никому даже в голову не пришло, что в «Центре здоровой молодежи» Сережа не лечился, а работал волонтером, читал лекции по православной культуре.
«Я всегда хотел быть полезным!» — со спокойной уверенностью говорил он. Но думаю, дело не только в этом, была у него и другая причина, о которой скажу ниже.
Интерес к православию Сереже привила мама — Ирина Петровна Купченко, глубоко верующий человек. К маме и ее вере Сергей относился с большим почтением. И в той самой дорогой сердцу папочке со своими сочинениями бережно хранил подарки Ирины Петровны — серебряный крестик и иконку, подолгу держал их в ладонях.
Он часто цитировал Евангелие, весьма любопытно его трактовал. Не могу сейчас передать какие-то конкретные рассуждения — для этого нужно быть Сережей, обладать его энергетикой, харизмой, словарным запасом, — но слушать было чрезвычайно интересно.
А размышлять вслух на увлекательные для себя темы он мог часами.
К вере Сергей пришел, конечно, не сразу, это был долгий и непростой путь. И порочная привычка у него в прошлом была. Но не та, в которой после смерти Сережу обвиняли, а иного рода, хоть и не менее горькая.
«У меня были проблемы с алкоголем, — признавался Сергей. — Выпивали в компании с приятелями дорогие элитные напитки. Позже научился с помощью алкоголя глушить дурные мысли, оказалось, это отличное лекарство: только что переживал, нервничал, а выпил — и вроде бы все хорошо, никаких проблем. Когда понял, что все чаще хочется «подлечиться», стало страшно. Я дал себе слово не увлекаться и держу его».
«Шестой заповедью Господь запрещает убийство, то есть отнятие жизни у других или у самого себя. А употребление алкоголя, так же как и наркотиков, — это медленное самоубийство. А значит, тяжелый грех», — записал он в тетрадке, куда заносил приходившие на ум мысли.
Рискну предположить, что начав сотрудничать с «Центром здоровой молодежи», он, в том числе, искал душевную опору, чтобы снова не появилось желания снимать стресс алкоголем. За те четыре года, что мы были вместе, под «допингом» я его не видела ни разу. Лишь однажды прозвенел тревожный звоночек.
Мы поехали в Германию — я давала мастер-классы, а Сергей, который блестяще знал язык, выступал в качестве переводчика. У нас выдалось несколько свободных часов, и мы остались в отеле, включили телевизор и наткнулись на русскоязычный канал.
