Дома курили все, дым стоял коромыслом. В двенадцать лет отец застукал меня в туалете с сигаретой. «Немедленно прекратить! — велел он. — Продолжишь, когда исполнится четырнадцать». Спустя два года мне действительно разрешили курить дома. Дымил я с удовольствием, дело было даже не в пристрастии к табаку, а в причастности к взрослой жизни. Но старшие игнорировали меня, если подходил к ним с предложением покурить. Лишь после совершеннолетия меня признали полноправным членом семейного коллектива и даже рюмочку налили. Сейчас от курения отказаться не могу, несмотря на возрастные болячки. Для меня вопрос решается однозначно: если в кафе или гостинице курить нельзя — до свидания! Буду искать отель, где можно.
Это не значит, будто я защищаю курильщиков и говорю, что сигареты — хорошо. Категорически против того, чтобы дети или внуки следовали моему примеру. Сережа только в тридцать признался, что курит, и достал сигарету в моем присутствии. Ладно уж, он мужчина и работа у него нервная. Сын теперь сам решает, что можно, а что нельзя.
Мы научили детей быть самостоятельными, они умеют справляться с проблемами. Деньги не берут у меня уже давно. Воспитанием внуков занимаются прекрасно. Отдыхать едут куда хотят. На работе, в театре действуют без моей указки. Лиза выбирает роли, которые считает нужными, и ни у кого совета не спрашивает.
