Говорите будто о какой-то вещи!
Володя останавливает меня мягким жестом ладони и обращается к Эрдману:
— Знаете, в Испании говорят: «Если мужчина, появившись с дамой в обществе, оставил ее одну хотя бы на минуту, это дает право другим кавалерам считать ее свободной».
Замечаю про себя: «Ого! Парень не только красив как бог, но еще и умен! И держится с потрясающим достоинством!»
После представления возвращаюсь в гостиницу и первый, кого вижу, — Кузнецов. Стоит на верхней ступеньке лестницы, следит за входной дверью. В три легких прыжка — впечатление, что слетел по воздуху, — оказывается рядом со мной: «Я очень прошу — хотя бы на полчаса.
Костя уже в ресторане, машина ждет у входа». Берет меня под локоть и ведет к выходу. В ресторане Володя приглашает танцевать. Через пару минут спрашиваю его:
— Почему вы танцуете как китаец? — Кузнецов растерянно молчит. — Я имею в виду — с китайскими церемониями. Напряжены, держите меня будто старинную вазу, почти не дышите.
В ответ — смущенный смех:
— Если честно, я вас немножко боюсь.
Провожая до гостиницы, Володя вдруг признался:
— Вы давно мне нравитесь, Таня. Когда снимались в «Запасном игроке» у нас в Ленинграде, я несколько раз приходил к «Астории» в надежде увидеть вас и познакомиться.
— Так и не увидели?
— Увидел, и не однажды. Но подойти не посмел.
Мы простились в фойе, пожав друг другу руки и пожелав спокойной ночи. Наутро тихий стук в дверь: «Танечка, вы не откажетесь со мной позавтракать?»
Идем в ресторан, садимся за стол. Володя спрашивает у официанта: «Можно мне кашу?» Ничего себе, думаю, он еще и кашей питается! При такой мускулатуре должен на одном мясе сидеть! Неужели манную попросит? Нет, заказал рисовую.
Целый день я работала, а вечером Кузнецов встречал меня у цирка. От ужина в ресторане отказалась: не могу, жутко устала. Володя расстроился: — А завтра увидимся?
— А завтра у меня выходной, так что вполне может получиться...
— Так давайте встретимся за завтраком, а потом я покажу вам Сочи!
Вы же наверняка не видели город.
— Какое там! Все время в цирке или на съемках.
Днем мы бродили по Сочи, а вечером — уже вдвоем — долго сидели в небольшом гроте на набережной. Володя рассказывал про жизнь в блокадном Ленинграде и про то, как его вместе с другими детьми везли на барже по Ладоге: «Рядом шло другое судно, тоже с ребятишками. В него попала немецкая авиабомба. Потом был детдом на Урале. Нам даже хлеба и картошки вдоволь не давали. Малыши плакали по ночам, просили «хоть корочку».
И тогда мы со старшими пацанами украли у местного куркуля мешок соли. Продавали ее на рынке, меряя варежками, покупали хлеб, молоко и кормили младших».
Мы поднялись с набережной к гостинице, когда уже занимался рассвет. Вдруг Володя наклонился и поцеловал меня в щеку. От этого невинного «пионерского» поцелуя внутри все затрепетало. В голове пронеслось: «Боже, неужели влюбилась?» Из-за неожиданного открытия пропустила начало фразы:
— … уезжаю в Тбилиси.
— Когда? Зачем?
— Сегодня вечером. На соревнования.
— А вы кто?
— Физкультурник. Вы меня проводите?
— Провожу.
На вокзале, узнав, что я возвращаюсь домой через две недели, Кузнецов сказал: «Значит, встретимся уже в Москве».
Спустя дня три мне на глаза попадается газета «Советский спорт». Такого рода прессой я никогда не интересовалась, а тут взяла в руки, начала листать... Бог мой, да это же Кузнецов! Стала читать заметку рядом с портретом: «Легендарный копьеметатель, трехкратный чемпион СССР, готовился установить мировой рекорд, но, к сожалению, ему это не удалось». Я с газетой — к Ирине:
— Кузнецов-то, оказывается, чемпион!
— Да ты что?! А тебе как представился?
— Физкультурник.
— Ну надо же! Он еще и скромный! Эх, Танька, сбросить бы мне с десяток лет, ни за что бы тебе его не отдала!
— Ир, окстись: я замужем!
— А Володя об этом знает?
— Конечно. Я в первый же вечер ему сказала.
Утром только успела проснуться — стук в дверь. Кузнецов собственной персоной!
— Володя, вы как здесь?
— Прилетел на несколько часов — вас увидеть. Вечером должен быть в Ленинграде. Но я обязательно приеду в Москву, чтобы встретить вас на вокзале.
