Сын Дунаевского был первым моим серьезным увлечением, но не сложилось. Нашу любовь разрушила трагедия…
Годовщину Октябрьской революции мы, студенты ВГИКа, отмечали на даче Жени, сына композитора Исаака Дунаевского. В Институте кинематографии он учился на художественном факультете. С нами был только один «технарь» — Женькин друг-инженер. Выпили сухого вина, потанцевали, попели и разбрелись кто куда — немного вздремнуть.
Проснулись от стука в дверь. На пороге стоял милиционер, а за его плечом маячил Женькин друг — бледный, вся голова в крови.
— Что случилось?! Ты где так?! — встревоженно загалдел народ.
— Ребята, Зины больше нет...
Зина Халеева была дипломницей ВГИКа. В нашу компанию младшекурсников попала случайно: понравилась другу Женьки и он попросил ее пригласить. Я подошла к Зине, а она как раз поссорилась со своим женихом и согласилась поехать ему назло.
У Жени был подаренный отцом кабриолет с брезентовым верхом. С утра он должен был везти гостей к первой электричке в Москву. Погода стояла морозная, инженер решил оказать приятелю услугу — прогреть двигатель.
Зина, которая вышла с ним, предложила немного прокатиться. Потом сказала: «Дай я за руль сяду. Не беспокойся, умею — даже трактор водила!» Вдавила газ до упора, и машина вылетела в кювет, несколько раз перевернулась. Парень отделался разбитой головой, а Зине снесло половину черепа.
По Москве тут же поползли слухи: «Вот как развлекается золотая молодежь! Сынок Дунаевского с другом заманили на дачу невинную девушку, надругались над ней, а потом убили!» В милиции прекрасно знали, что Зина стала жертвой несчастного случая, и тем не менее всю компанию, включая меня и Женю, месяц таскали по кабинетам следователей и комитетам комсомола разного уровня. В ЦК ВЛКСМ грудастая тетка начала орать: — Ну и что вы там пили, Конюхова?!
Только не ври — милиция нашла на даче бутылки!
Характер у меня не хилый, и там, где другая, пустив слезу, начала бы покаянно блеять, я, не думая о последствиях, иду напролом. Вот и тогда не спустила:
— Во-первых, не кричите. А во-вторых, да, пили. И конечно, не лимонад. Наверное, как и вы за праздничным столом. Только пьяным никто не был — употребляли лишь сухое вино и в умеренном количестве.
От исключения из комсомола и института нас спасло заступничество Ивана Александровича Пырьева, к которому обратился Исаак Осипович. Они были хорошо знакомы — Дунаевский писал музыку к картине «Кубанские казаки». И только Жене, которого сделали крайним: машина его и дача, где все случилось, тоже — из ВГИКа пришлось уйти.
комментировать
