Я ее хорошо понимала. Сама детдомовская, одна растила сына после неудавшегося брака, никто не помогал. В гостиной над фортепиано висит мой портрет в молодости. Наташа увидела его и спросила:
— Почему ты тут не улыбаешься?
— А с чего улыбаться-то? В эти годы я была голодная, голая, босая, ребенок на руках и никто копейки не дал и куска хлеба не отломил.
Был период, когда болезнь не трогала Наташу несколько лет. Она ходила в бассейн, шила себе одежду, раз в неделю обязательно отправлялась в Дом кино или на выставки и фуршеты и меня звала: «Пойдем на какой-нибудь фильм?» Но я, как правило, отказывалась. Наташа-то была одинока, а у меня хватает проблем. Я — мать, жена, бабушка, востребованная певица, а еще и портниха, повар, автомеханик, маляр — кто хотите.
А Наташа придет на мероприятие, потусуется, порцию комплиментов получит.
Чтобы избавиться от чувства одиночества, цеплялась за былую популярность — а за что еще было хвататься? На банкете и поужинать можно, и выпить. Чем женщины стресс снимают? Кто шопингом, если есть возможность, а кто выпивкой. Наташа любила пропустить стаканчик, но сказать, что была алкоголичкой, — нет, нельзя. Она же пила таблетки. Окружающие могли легко принять за пьяное поведение внешние, пусть слабые проявления болезни — нервозность, чрезмерную восторженность, разглагольствования на философские темы. Я прочитала, что у женщин, больных шизофренией, риск заболеть алкоголизмом — сорок процентов, но это не касалось Наташи.
Богунова не единственная звезда, которая любила банкеты и тусовки. Многие артисты ходят на фуршеты, чтобы скрасить одиночество и побыть на людях. А другие идут в надежде просто найти пропитание, мы ведь все знаем немало примеров, когда наши корифеи уходят из жизни в полной нищете.
Та же Наталья Кустинская, вошедшая в десятку самых красивых женщин планеты, умерла одинокой, всеми забытой. А Тамара Носова («Свадьба в Малиновке», «Здравствуйте, я ваша тетя!», «Карнавальная ночь») бедствовала так, что однажды вышла на сцену в старом вечернем платье и галошах. Закончилось тем, что у Тамары Макаровны, жившей очень одиноко, случился инсульт. Несколько дней, обездвиженная, она пролежала на полу, по лицу ее бегали крысы. Наташа очень болезненно реагировала на такие случаи.
Не потому что любила этих актрис, нет. В этот момент она думала о своей возможной судьбе.
Конечно, жилье у Наташи было, с голоду она не умирала, но Богунова была еще довольно молодой, понятно, что ей хотелось не только поесть, но и выглядеть хорошо, достойно. У нее очень женственный был вкус, правильный — не голый пупок и другие обнаженные части тела, нет. Она воспитанница времени, когда чистота и благородство поднимались на щит. Сегодня даже слов таких никто не употребляет. Какая там женственность, какие чистота и кротость образа?! А она впитала именно это, но не все ее понимали.
В театре, еще в девяностые годы, Богунова как-то спускалась по лестнице, а навстречу — Саввина. Ия увидела, что у Наташи на руках белые кружевные перчатки без пальцев, их еще называют митенки, и сказала: «Мы все в дерьме, а ты в белых перчатках».
У Саввиной язык колкий был. Наташе это было, конечно же, неприятно.
Так что она старалась держаться, всегда своему образу соответствовать. Но в какой-то момент дала себе поблажку: сладкое очень полюбила. Из Дома кино всегда возвращалась с пакетом пирожных. Постоянно кофеек с чем-то сладеньким, да еще и гормоны принимала, от которых быстро поправляешься. Неудивительно, что несколько обрюзгла, обабилась. Тяжело за собой следить, когда нет мотивации. А мотивацией у художника может быть только творчество.
Гильдия актеров кино ей помогала, но при всем желании разве могут они серьезно помочь, учитывая нищету многих и многих невостребованных сегодня актеров?
