Сейчас никто не хочет вспоминать подробности этого случая: как она себя вела, что говорила — и это правильно, не стоит этого делать, это неприлично.
А потом умер Юрий Завадский и ему на смену пришел Павел Хомский. Играла Наташа при нем мало, но держалась за свои роли, хотела хоть как-то быть востребована. Однажды в разговоре упомянула, что ушла из театра из-за Хомского. Мол, выпив, он сделал ей «особое» предложение. Она отказала и вскоре уволилась. Ради заработка стала читать в клубах стихи, в каких-то кружках ставить с детишками спектакли, а потом сдалась, опустила руки, это ее и сломило.
Был, правда, еще один фильм — «Бег по солнечной стороне» режиссера Олега Кавуна, Наташа сыграла начальницу почты.
Но разве это роль ее уровня?
Только представьте, это же какая трагедия: способности есть, красота есть, Господь все дал с излишком, а воплощения нет. Это такие ножницы, страшные для художника. Она все понимала, однажды даже взмолилась: «Дай, Господи, чтобы не было хуже, чтобы было лучше. Чтобы была творческая работа, интересная, и чтобы для меня как актрисы это было духовной пищей! Молю тебя, Господи!»
Но работы не было...
Я вот думаю: что могло стать причиной ее болезни? Наследственность? Возможно. Но никто из ее близких родственников не признался, что в роду были люди, страдавшие подобными расстройствами.
Вероятнее все-таки, что Наташа не справилась со своей психикой, была настроена на великую славу, вечный праздник, а получила разбитое корыто.
«Да и друзей с каждым годом становилось все меньше, — рассказывала Наташа. — Когда жила с Сашей, коллеги по кино и театру крутились рядом, я ведь была женой начинающего режиссера, может, рассчитывали, что Стефанович пригласит их в свои картины. А когда мы развелись, для многих стала неинтересна».
Думаю, она могла бы вновь подняться на волну успеха, но у нее не было необходимых для этого человеческих качеств — коммуникабельности, настойчивости, веры в себя. И в этом никто не виноват, только она сама. Ведь та же Людмила Гурченко, когда ее перестали снимать, вычеркнули из списка живых, нашла в себе силы, прямо восстала из пепла.
Это какая должна быть мощнейшая тяга к созиданию! У Наташи ее не было, она замкнулась, отдалилась от людей, почти не давала интервью. В последние годы Наташу стали звать в телевизионные ток-шоу — она упорно отказывалась.
Спрашиваю у нее:
— Почему не идешь на телевидение?
— Не могу, плохо выгляжу.
— Дорогуша, не кокетничай. Ты в отличной форме! Надо напоминать о себе.
— Кому надо, сами придут.
И кладет трубку. Не хотела никому кланяться, амбиции не позволяли.
Богунова никогда не рассказывала про свои любовные отношения с мужчинами. Видимо, не про кого было говорить, похвалиться нечем. Зато заявляла часто: «Меня любят все!» Но когда любят все, значит, не любит никто.
Хотя нет, однажды Наташа призналась, что у нее был еще один муж кроме Стефановича, никому не известный заурядный человек из простой среды. Но это великая тайна. А может, сочинила? Конечно, она нравилась мужчинам своей нежностью, трогательностью — образ, который Богунова в молодости вынесла на экран, и в жизни сохранялся, но этого мало. Чтобы жить с мужчиной — не то чтобы его завоевывать, он и сам поначалу завоюется, а чтобы его удержать, — нужно много чего. И в частности понимания и заботы. Чтобы что-то получать, надо много отдавать. Это не про Наташу.
