Чтобы не скучала, купил видик, телевизор, магнитофон. Но ей все равно было одиноко и неуютно. Как только вернулся из поездки, отправил в Россию на поезде, не мог спокойно смотреть на ее несчастное лицо. Сам остался в Таллине на некоторое время: бизнес трещал по швам и мне необходимо было заняться текущими поставками в Россию. Конечно, Насте было обидно уезжать из Европы несолоно хлебавши. Я тоже хорош — замотался со своими проблемами, бросил жену одну да еще не удосужился проверить ее документы. Оказалось, что у Насти закончилась виза, и на эстонской границе ей пришлось отдать всю валюту пограничникам, чтобы вернуться на родину.
Эти деньги, до последней копеечки, я ей сразу же вернул. Настя демонстративно стала пересчитывать каждую купюру, проверять на свет.
Наверное, ей хотелось побольней задеть меня, может быть, таким образом она сводила счеты за то, что не смог избавить ее от проблем. Я вспылил:
— Раньше ты не была такой. Что, уже не доверяешь?
— Не смей со мной разговаривать в подобном тоне, — оборвала меня Настя. — Я твоя законная жена!
В общем, романа с Эстонией не случилось, а московская жизнь налаживалась как-то вяло. Я очень старался заработать для семьи, мотался по командировкам, а Настя чахла без обожания, комплиментов и моего внимания. Я не думал, что ее кредит доверия ко мне окажется таким маленьким. Нет сказки? Значит, нет и Насти.
Что, дружок,а птичка-то тю-тю!
Накануне католического Рождества я был в отъезде: в Германии, потом в Санкт-Петербурге.
Соскучился страшно. Звоню, говорю, что скоро приеду. Она как-то сухо отвечает: «Ну, приедешь — значит приедешь». Сажусь за руль новенькой «субару» ярко-салатового цвета — купил в Германии в подарок жене на Новый год — и рву в Москву. В ту ночь выпал мокрый снег, а потом резко понизилась температура. Асфальт покрылся тонкой корочкой льда. На полпути машину занесло, и я врезался в бетонное ограждение. Чудом остался жив. Фары разбиты, капот смят. Но машина, слава богу, на ходу. Еду дальше. Если что, думаю, откуплюсь: у меня с собой была толстая пачка долларов. Платить за разбитые фары пришлось на каждом посту — в результате от валюты осталась лишь резиночка.
А на въезде в Москву, как назло, очередной патруль. Протягиваю гаишникам аудиокассеты: «Ребята, возьмите хоть их. К жене очень спешу!» Они посмеялись: поняли, что все отдал по дороге, сжалились, пропустили. Подъезжаю к нашему дому. Смотрю на окна квартиры, вижу Настю, которая возится на кухне. И так тепло стало на душе. Думаю: «А пошло все к черту! Хватит мотаться из одной страны в другую. Всех денег не заработать. Останусь в Москве рядом с любимой, налажу другой бизнес, у меня же получается, проживем! Главное — семью сохранить».
Настя встречает меня хоть и с улыбкой, но как-то прохладно. Рассказываю про аварию, про разбитый подарок, а она смотрит на меня отстраненно и уходит спать в другую комнату.
