— Да она от него сама избавилась!»
Выходит, разговоры про семью и детей тоже были только игрой. Когда я это понял, меня отпустило. Я не могу винить Настю. Ей ведь так хотелось славы. На меня, без за?мков и латифундий, с «мерцающим» бизнесом — то густо, то пусто — надежды было мало. Наверное, она просто испугалась.
Я продал свой бизнес, уехал подальше от Москвы и начал все с нуля. Очень хотел снова создать семью. Мечта сбылась лишь наполовину — родилась дочка Виолетта. Поздний и бесконечно любимый ребенок. С ее мамой мы расстались полюбовно, решив, что Виолетту буду воспитывать я. Так что стал папой-одиночкой. Появилась цель: вырастить дочь, дать ей хорошее образование и выдать замуж.
Сижу как-то на кухне, пью чай. Громко работает телевизор, только закончилась программа новостей, и вдруг слышу Настин голос с характерными интонациями. Смотрю на экран — действительно, она! Что-то рекламирует. Вспомнил ее слова: «Никогда не буду сниматься в рекламе! Ни за что! Это недостойно настоящего артиста. Никита Михалков после такого в мою сторону даже не посмотрит!» Однако снялась. Все меняется...
Мы с Настей существовали в разных измерениях. Мне хотелось простой семьи, обычного счастья. Ей — славы, богатства, огромного дома, ярких ролей, выходов в свет. Я пытался красивую бабочку поймать и пришпилить иголкой к странице семейного альбома. Мы не могли быть счастливы вместе. Я давно простил. И себя, и ее.
