У меня были работа, друзья, планы, любимая женщина. Сын вполне гармонично вписывался в картину большого праздника и удавшейся жизни, которой, как мне тогда казалось, не будет конца. Мы жили вчетвером в скромной «однушке» на Дмитровском шоссе, которую я получил от театра, и были счастливы. По злой иронии судьбы из этой квартиры я ушел, когда сыну было шесть, а вернулся снова через двадцать лет, уже после его смерти. В промежутке между третьей и четвертой женами... Четыре жены. Не так уж много, согласитесь, если учесть, что первый раз я женился в девятнадцать, а сейчас мне шестьдесят шесть.
Ира Коваленко, мать Вани, стала моей второй женой. Я увидел ее на вечеринке у приятеля-художника.
Красивая, умная, образованная, очень компанейская, с потрясающим чувством юмора — пройти мимо такой было невозможно. Она работала переводчицей, знала немецкий и польский, дружила с поэтом Генрихом Сапгиром и считалась своей в кругу писателей-диссидентов. Мы все тогда в какой-то степени были «диссидентами» — ох, какими мы были смелыми, когда на чьей-то кухне, да под водочку, костерили и власть, и правителей. И книжки запрещенные почитывали. Хотя, надо сказать, каких-то особых политических пристрастий или разногласий с властью у меня никогда не было.
Ира была другая. Наверное, вот эта ее «взрослость» и не очень-то свойственная мне серьезность меня и привлекли. Мне даже нравилось, что у нее уже есть дочь. Родной отец ею интересовался мало, и маленькая Даша тянулась ко мне.
Мы встречались, общались, но никаких особенных планов совместной жизни не строили. Я вообще не умел планировать свою жизнь. Сейчас вот стараюсь, да не всегда получается, по правде говоря. Женщины более организованны, по-моему. А может, просто они больше, чем мы, мужики, придают значение каким-то формальностям, им необходима определенность. Меня-то все устраивало и так. Но рано или поздно все мои женщины начинали томиться по поводу отсутствия пресловутого штампа в паспорте. Ира не стала исключением. Я понимал, что ее мучает, и однажды задал себе вопрос: «Хочешь ли ты порвать с ней?» Ответ был однозначным: «Нет». Дольше тянуть не стал, повел Иру в ЗАГС.
Пышной свадьбы не устраивали, расписались и тут же все вместе отправились в Крым.
Я был утвержден на роль в фильме Абрама Роома «Преждевременный человек». Съемки проходили в поселке Первомайское под Коктебелем. Декорацию выстроили прямо на пляже. Никаких гостиниц в округе и в помине не было. Нас расселили по частным домам.
Одну из ролей играла Настя Вертинская. Она захватила в Крым сына Степана, потом к ней приехала сестра Маша. Саша Калягин тоже вывез на отдых всю семью. Дети тут же нашли общий язык. Да и Ира вполне вписалась в нашу теплую компанию. В свободное время мы купались в море, загорали на песочке, посещали только что открывшийся винзавод. Там экскурсантов угощали вином и виноградом. Все складывалось замечательно. Почти так же, как в далекие студенческие времена. В той моей беспутной и веселой студенческой жизни присутствовали и сестры Вертинские, и Саша Калягин.
