Даже бросалась на Ивана Федоровича с ножом. По сравнению с ней я была просто ангелом. И Володины родители наконец-то меня оценили.
Моя мама долго Игорю не доверяла и меня стращала: «Он все равно тебя бросит. Заведет другую или вернется в прежнюю семью. Придет к сыну, а тот скажет: «Папочка, мне так без тебя плохо, оставайся с нами!» И он не выдержит, как любой нормальный отец».
Игорь ходил к своим женам и детям. Особенно часто навещал сына. Тот был еще маленький — четыре года. Я безумно ревновала, умоляла:
— Только в дом не заходи! Можешь встретиться с ребенком на улице, погулять.
Он соглашался: — Хорошо, я позвоню Никите, чтобы вышел.
Умом понимала: то, что Игорь не забывает жен и детей, — хорошо.
Он порядочный человек. И все равно сходила с ума. Видно, пошла в папу-ревнивца...
Как только нас с Володей развели, я обратилась к районному начальству с просьбой о квартире. И через месяц в доме гостиничного типа дали «однушку» — мне и Денису. Мама бросила работу, ушла на пенсию и приехала помогать. Жили вчетвером в восемнадцатиметровой комнате — я, Игорь, мама и сын, но дружно и весело.
А вскоре мы полетели на концерт в Севастополь. Был там и киевский мэр. Я ему рассказала, как мы живем вчетвером. Он не поверил: «Не может быть! Дадим трехкомнатную. Один вопрос: вы расписаны?
Нет? Срочно — в загс, а то ничего не получите».
Игорь к тому времени уже развелся. И мы, как только вернулись в Киев, в чем были, пошли и расписались. Мне даже было немного обидно: как-то все просто, быстро. Ни помолвки, ни свадьбы. Зато получили обещанную квартиру. У Дениса наконец-то появилась собственная комната! Он был счастлив.
С Игорем у Дениса очень хорошие отношения, и с отцом — прекрасные. У них с Володей общая страсть — музыка. Сын окончил Киевский институт международных отношений — для мамы, но, получив диплом, сказал: «А теперь я буду заниматься тем, что мне нравится!» В детстве сам выучил ноты. Приезжаю с гастролей, а ребенок сидит за пианино и что-то подбирает! Я была поражена. Он пишет музыку, делает аранжировки.
Я у сына уже две песни купила. Денис этим гордится.
...Когда мы появились на избирательном участке, по нему пронесся шепоток: «Повалий... Смотрите, Повалий...» Я поежилась под направленными на нас взглядами — тяжелыми, недобрыми. Мы проголосовали за Януковича и тут же ушли. Никто не сказал ни единого слова, но в воздухе была разлита ненависть, я кожей это чувствовала.
Через пару дней Игорь пошел в магазин за продуктами, а от него шарахаются как от прокаженного. Встретил знакомого с пятилетним ребенком, поздоровался, а тот как-то странно взглянул на него и сказал: «Смотри, сыночка, этот дядя голосовал за Януковича!» Громко, на весь магазин. И все обернулись на «страшного человека»...
Новый год мы отмечали дома с тяжелым сердцем. Уже было известно, что власть переходит к «оранжевым». Нам это не сулило ничего хорошего. Телефон замолчал. Нас перестали приглашать на концерты и запись телевизионных программ. Если бы знала тогда, что в Украине у меня на протяжении пяти лет не будет ни одного концерта, только частные мероприятия, наверное, сошла бы с ума.
Донецкие бизнесмены построили гостиницу в Западной Украине, в Трускавце, и хотели, чтобы я спела на открытии. Даже отправили Игорю предоплату. И тут мэр города заявляет: «Зачем вам Повалий? Возьмите нормальных украинских артистов». И в Трускавце пели Руслана и Святослав Вакарчук.
Для артиста нет ничего страшнее отсутствия работы.
