«Паразиты»: южнокорейская жемчужина, ставшая международным хитом

Фурор. Пожалуй, это наиболее адекватное слово, чтобы описать тот взрывной эффект, который жгучий южнокорейский жанровый микс «Паразиты» (2019) произвел на мировую кинообщественность в совсем недавнем прошлом. С легкостью завоевав «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах и «Золотой глобус» в США, картина сенсационно взяла сразу четыре (!) «Оскара», став первым в истории проектом не на английском языке, получившим награду Американской киноакадемии в самой важной и престижной номинации «Лучший фильм». Насколько справедливым стал такой исход при живых Скорсезе, Мендесе, Тарантино и Альмодоваре в том же оскаровском году, сказать трудно, как и отрицать, что фильм Пон Чжун Хо наделал много шума и стал заметным киноявлением последних лет, а потому по меньшей мере заслуживает внимания.

«Паразиты» – история неблагополучной южнокорейской семьи, одному из членов которой волей случая удается устроиться на работу к богатым нанимателям по протекции друга. Счастливый шанс, реализованный с помощью смекалки, обмана, дерзости и везения, стремительно раздвигает горизонт планирования не только для амбициозного юноши, поймавшего удачу за хвост, но и его домочадцев.

«Оскар» за лучший сценарий «Паразиты» уж точно взяли по праву. Драматургическую основу картины составляет мастерская эксплуатация «скрытой иронии» – приема, при котором зритель знает то, чего не знает один или несколько героев, что ставит его выше персонажей. Так, в одной из сцен фильма Да Хэ переписывается с «Кевином», не подозревая, что он находится совсем рядом, хотя зритель осведомлен об этом заранее. Когда «Кевин» на своем первом занятии производит ошеломляющее впечатление на женскую половину семьи Паков, демонстрируя незаурядные педагогические навыки и со знанием дела экзаменуя Да Хэ, ее мать де-факто экзаменует его самого, не догадываясь, что перед ней – талантливый самозванец, о чем нам известно уже давно.

Все «чеховские ружья», бережно разложенные авторами по сюжету (в диапазоне от метафоричного кадра с кроваво-красным соусом до ироничной фразы Ки Чон об уличном потопе, от упоминания об архитектурном своеобразии дома Паков и азбуки Морзе до психической травмы Да Суна), стреляют вовремя и достаточно убедительно. Вместе с тем история выстроена таким образом, что продуманные в деталях хитроумные комбинации персонажей регулярно перемежаются с моментами критической опасности, когда герои оказываются абсолютно беспомощны, напряженно балансируя на грани разоблачения, и вынуждены рассчитывать то ли на удачу, то ли на помощь свыше.

Базовая тема фильма – чудовищное классовое расслоение, приводящее к катастрофическим последствиям. Лежащее в основе истории противопоставление Кимов и Паков – бедняков и богачей соответственно – работает сразу на нескольких уровнях. Кимы и Паки неслучайно идентичны по гендерному составу. Это обстоятельство позволяет всем без исключения Кимам получить рабочие места в доме Паков по принципу «каждый обслуживает кого-то своего». И если между разновеликими по возрасту детьми двух семейств провести прямые параллели затруднительно, то Ким Ки Тхэк – очевидно, главный неудачник в семье бедняков и основной виновник ее незавидного положения – глядя на своего молодого и успешного визави, не в силах отделаться от мысли, что не сумел – в отличие от господина Пака – обеспечить детям безбедную и счастливую жизнь. Последний таким образом становится для старшего Кима перманентным раздражителем, неустанно напоминающим об упущенных возможностях и дрянной судьбе.

Оппозиция «Кимы – Паки» демонстрирует не только их материальное неравенство, но и несправедливость такого статус-кво. Среди Паков по-настоящему успешен (и не вполне понятно, насколько талантлив) только мистер Пак, тогда как в семействе Кимов каждый одарен по-своему. Отец – отличный водитель, мать – некогда успешная спортсменка, сын без репетиторов и заграничных стажировок освоил английский, дочь – гениальная мошенница. Однако социально-экономическая обстановка вокруг такова, что никто из них не имеет возможности получить честным путем достойную работу, способную вытащить семью из беспросветной нищеты. Вид из окна Кимов и вид из окна Паков – наглядное тому подтверждение. И если Кимы мечтают о сытой жизни, то Паки, с комфортом освоившись на этой вершине, ориентируются на Америку. Во всяком случае – госпожа Пак. В ее глазах все, что сделано в США или имеет отношение к Штатам, – от игрушечных стрел до образования и имен репетиторов – заслуживает безоговорочного доверия как знак качества и уважения как нечто в высшей степени престижное.

Одним из лейтмотивов фильма является тема запаха. Запах в «Паразитах» превращается в классовый маркер, намертво приклеивающийся к личности подобно врожденной характеристике, которую невозможно ни скрыть, ни изменить. Скверный запах, в свою очередь, расценивается как недопустимый в деловой коммуникации переход черты личного пространства и негласное нарушение установленной субординации, чем порождает регулярное унижение, которое – как и почти любое периодическое действие – обладает кумулятивным эффектом. Не будучи первопричиной социального конфликта, запах тем не менее превращается в тревожной силы раздражитель для обеих сторон.

Важнейший вопрос картины, напрямую вытекающий из предыдущего, – влияние социального статуса на психологический облик личности и ее поведение. «Паразиты» в красках демонстрируют, как бедность, опрокидывающая человека на грань выживания, ожесточает его нрав, заставляя понижать самооценку до критически низкого уровня и адаптироваться к самым жутким условиям существования. Животный инстинкт самосохранения в «Паразитах» оказывается сильнее классовой солидарности и – до поры до времени – чувства собственного достоинства.

Между тем, авторов фильма трудно заподозрить в симпатии или жалости к Кимам – начиная с неприглядного изображения быта семейства, заканчивая его нелицеприятными поступками. Название картины не позволяет со стопроцентной уверенностью определить, о каких именно героях идет речь, но очевидно, что плутоватые Кимы, обманом втершиеся в доверие к Пакам и с корыстными целями проникшие в дом наивных богачей, претендуют на звание паразитов уж точно не меньше (а скорее – гораздо больше), чем их состоятельные работодатели, пользующиеся наемным трудом соотечественников вполне прозрачно и без злого умысла. С другой стороны, нельзя не учитывать, что Кимы прибегают ко лжи и подлости вынужденно, не желая упускать из рук едва ли не единственный по-настоящему перспективный социальный лифт, подаренный судьбой. В этом смысле знаменитая мудрость «Не мы такие – жизнь такая» – сама по себе крайне вредоносная и позволяющая оправдывать давлением внешних обстоятельств любые персональные огрехи и грехи – подходит «Паразитам» куда лучше, чем бандитскому «Бумеру» (2003), где была произнесена во всеуслышание, и достойна стать уж если не официальным, то хотя бы альтернативным теглайном южнокорейского хита.