«Интерстеллар» не то, чем кажется?

Какую кинобазу вы бы ни посетили, «Интерстеллар» Кристофера Нолана всюду определяется как научно-фантастическая драма, приправленная приключениями. Но так ли это на самом деле?

Согласно теории жанров, позволяющей отделить зерна от плевел, каждый жанр в кино базируется на свойственном ему типе жанрового события, которое двигает историю вперед. Жанровое событие фантастики – развитие фантастического допущения. Условности подобного рода в «Интерстелларе» буквально сыплются на зрителя с экрана, об этом вам скажет любой уважающий себя астрофизик. Жанровое событие экшна – нечто, что требует от героя активных физических действий для разрешения той или иной сюжетной проблемы. В «Интерстелларе» и этого в избытке.

Однако полагать, что фильм Нолана – научно-фантастический экшн и только, было бы неправильно. Как минимум напрашивается закономерный вопрос: а как же драма и регулярно рыдающий герой Макконахи? Вот здесь и заключено самое любопытное. Драма, будучи основным жанром кино, подразумевает реалистичное изменение героя, раскрытие его характера и духовный рост в результате ценностного конфликта. Изменяется ли Купер как личность в процессе фильма? Непохоже. Что в начале, что в конце истории он идейно заряженный патриот своей страны, которому все нипочем и море по колено ради спасения любимой дочери, любимой Америки и всего человечества. То же касается и Мерф. Заметно взрослея и даже старея по ходу повествования, Мерф все та же смышленая папина дочка, что и в детстве. Обозлившись на отца-героя в середине истории, она без ума от него и в начальной, и в конечной точках фильма.

Безусловно, в «Интерстелларе», как и почти в любом современном кино, есть немало драматических элементов, но не они определяют суть и жанр истории. Правда в том, что развязка сюжета братьев Нолан де-факто сводится к приему «deus ex machina», истоки которого лежат в античном театре. В древности это выражение подразумевало бога, который появлялся в развязке спектакля с помощью специальных приспособлений (буквально спускался с небес) и решал проблемы героев. «Бог из машины» – это безнадежно устаревший театральный ход, при котором конфликт разрешается сколь неожиданно, столь и искусственно – не естественным путем, а с внезапным вмешательством влиятельных сил извне. В хорошей драме обращение к «богу из машины» – безусловный сценарный моветон. Но «Интерстеллар» потому и эксплуатирует этот ход, что он и не драма вовсе.

Если присмотреться повнимательнее, все, что делают герои «Интерстеллара», не более чем игра в песочнице, мышиная возня, в которой ими на самом деле управляет высший разум потомков, заменяющий здесь фатум из античных трагедий и… классических мелодрам. Да, именно так. Скрытый магистральный жанр «Интерстеллара» – мелодрама. Преувеличенная чувственность (выдавливание из зрителя скупой и не очень слезы) и одномерные герои, не изменяющиеся в своих базовых качествах – отличительные особенности мелодрамы, прекрасно ощутимые в фильме Нолана.

Реалистичность ситуаций и характеров в мелодраме почти всегда приносится в жертву ради повышения эмоциональной насыщенности, а герой здесь должен вызывать неоспоримую симпатию и мощное сопереживание у целевой аудитории. Хорошая мелодрама притворяется правдоподобной и убедительной, плохая – нет. (И тут уже вам решать, хорош или плох в этом смысле «Интерстеллар».)

Ни в каком другом современном жанре, кроме мелодрамы, невозможна столь надуманная развязка, какую предложили братья Нолан. От мелодрамы зрители подсознательно ждут ярких внешних конфликтов, выраженных в более насыщенной фабуле, чем у драмы, и практически обязательный хэппи-энд, а раскрытая в сюжете мораль должна быть максимально простой. Ничего не напоминает?

Купер ведь именно потому и добивается своей цели, что, в отличие от драматического героя, не меняется по сравнению с началом истории. Он остается хорошим парнем, любящим отцом и первоклассным пилотом, несмотря на все удары судьбы. В психологическом плане он абсолютно статичен, он образцовый герой мелодрамы.

Таким образом, как бы странно ни звучало, «Интерстеллар» – это образец мультижанра, в котором за научно-фантастическим экшном, разворачивающимся в сеттингах «голодный мир недалекого будущего» и «неизведанный космос», успешно скрывается мелодрама. Неслучайно, именно хрестоматийные слезы Мэтью Макконахи, превратившиеся в популярный интернет-мем, стали едва ли не самым узнаваемым кадром фильма. Удивительно, но даже если ты сам Кристофер Нолан и снимаешь пафосную космическую одиссею за 165 миллионов долларов, обмануть публику в самых главных, фундаментальных вопросах не так уж легко.