Конечно, нам все невероятно понравилось, мы бродили по залам несколько часов. А когда вышли, я позвонила маме:
— Я сходила в Русский музей!
В ответ прозвучал такой текст, причем на полном серьезе:
— Ну, наконец-то ты стала культурным человеком!
Папа наш был меломаном, он покупал пластинки стопками. И конечно же книги! У нас была огромная домашняя библиотека. Читали все, кроме... меня.
Сестра уже в шесть лет ходила по квартире с Жюлем Верном подмышкой и утыкалась в книжку, как только представлялась возможность. Для родителей было трагедией то, что Марина не читает вообще! Лет до десяти я в принципе отказывалась брать в руки книги. Совершенно ничего не читала и поэтому считалась в семье странной девочкой. Но меня не трогали. Я безумно благодарна родителям за то, что они что-то такое про меня поняли и ничего не заставляли делать из того, чего мне не хотелось бы.
— И как же к вам пришло желание читать? То, что современный ребенок категорически отказывается проводить время с книгами, — повод для родительского расстройства.
— Как-то я заболела, и папа принес мне несколько томов Фенимора Купера. Решил развлечь рассказами об индейцах. Ну и все, я прочитала залпом, а дальше меня уже было не оторвать.
— Вы так же воспитывали своего сына — тоже ничего не заставляли?
— Вообще это мой метод, да. Не давить ни в коем случае. Хотя это трудно, все равно родители вынуждены как-то воспитывать детей. Наш сын считает, что более свободного детства, чем у него, не было ни у кого. Я, как и мои родители, постоянно насыщала его информацией, знаниями и... верила в хорошую наследственность.
Мальчишек трудно растить, поэтому я молилась Богу и уповала на то, что гены возьмут верх. В самые сложные моменты воспитательного процесса, когда я терялась и у меня опускались руки, я говорила мужу: «Дима, это твой сын, ты и воспитывай». И Дима шел и разговаривал с Филиппом. Эти беседы длились бесконечно. В итоге у нас вырос очень хороший сын.
— Филиппу почти 40 лет, это взрослый состоявшийся человек, продюсер. Удивительно, что ваш с Дмитрием Брусникиным сын все же не стал актером.
— Когда Филипп был маленьким, Дима ставил спектакль во МХАТе. Замечательную историю, семейную сагу одного шахтерского поселка, где участвовало много детей. Филька наш очень хотел играть, просился, чтобы его взяли. Потому что, когда он приходил на репетиции, со всеми этими пацанами общался. А Дима ни в какую, просто нет и все... И ребенок, видимо, перехотел, не знаю, что с ним случилось. Но больше никогда он даже не заговаривал об актерской профессии.
А когда пошел работать к отцу на съемочную площадку, на проект «Сыщики», оказалось, что он талантлив, что на съемках — как рыба в воде. В общем, нашел себя. Филипп очень общительный, вокруг него всегда куча народу, вся Москва знакома! Он креативный, умеет сплачивать вокруг себя людей. Он такой с детства, ярко выраженный экстраверт.
— Вам удавалось заниматься сыном? По кружкам водить, например.
