— Невообразимо талантливым, умным, самодостаточным, ответственным, добропорядочным, с невероятным чувством юмора. Он — мощная индивидуальность, самобытность.
Человек вообще никогда себе не изменял. Меня поразил поступок Андрея Васильевича, когда он, педагог от Бога, ушел из педагогики. Его курс, который выпустился после нас, был ярким, сильным, но плохо распределился, так бывает... Почему-то Андрей Васильевич взял ответственность на себя. Сказал, что раз не смог обеспечить своих бывших студентов работой, то надо закрыть в педагогику дверь. Все вокруг его уговаривали остаться, но нет. Такая, видимо, была у человека привычка — отвечать и за себя, и за людей рядом.
— Вы много ставили в МХТ. Что-то осталось сейчас, после того как вы ушли из штата?
— Да, конечно. Спектакль «Пролетный гусь» мы играем уже лет двадцать, и у нас переаншлаг все время. Идут «Боюсь стать Колей», «Офелия боится воды».
— Мне лично очень жаль, что потрясающий спектакль «Деревня дураков» закрыт. Знаю, что Табаков хотел запретить постановку, причем перед премьерой. Что происходило, и как вам удавалось договариваться с худруком?
— Конечно, мне тяжело, когда вмешиваются в работу, это малоприятная история для любого творческого человека. Но от Олега Павловича я готова была терпеть что угодно. Мои к нему любовь и уважение безграничны. К тому же наш опыт сотрудничества всегда был положительным, все, что я делала, он принимал. Лишь дважды этого не произошло. В том числе с «Деревней дураков». Помню, как мы сидели с ним после прогона и то, что он мне тогда говорил, я считала нечестным, несправедливым, он не так увидел, не так понял.
И я начала доказывать, а потом... расплакалась. Не специально, так порой случалось от большого эмоционального волнения. Олег Павлович этого не выдерживал. Когда я начала рыдать, он сказал: «Ладно, не реви, пусть сыграют на зрителя». Он всегда давал сыграть прогоны. Такого не было, чтобы он запретил просто потому, что не понравилось. А дальше на показ пришел Анатолий Миронович Смелянский, его заместитель, и увидел, как в финале зал встал, аплодисменты были долгими... И все, мы играли «Деревню дураков» еще много лет. Это один из любимых моих спектаклей. Жалко, что его больше нет, но что поделаешь, все когда-то заканчивается, уходит, это следует принимать. В постановке занято много артистов, мы играли на Малой сцене, стало трудно расходиться с репертуаром.
Второй спектакль, который не принял Табаков, это «Тутиш». Я поставила его по просьбе Олега Павловича. Однажды он прочитал в журнале очерк о таджикских стариках, всего на полстраницы текста. И я сделала спектакль, где играли мхатовские актеры возраста 60+ на тот момент: Гуляева, Сергачев, Киндинов, Васильев — замечательный состав. Мы все полюбили тот спектакль, прекрасно работали. Незадолго до премьеры Олег Павлович пришел и сказал: «Все, закрываем».
Не сошлись наши с ним представления о том, как это должно быть. И я сказала: «Олег Павлович, дайте нам сыграть ради актеров, которые работали, верили в то, что делали». Он разрешил, и мы играли еще два года. Я очень благодарна ему за это.
