— Марина, вы с первого раза поступили в театральный, который многие штурмуют годами. Насколько вы верили в себя? Что повлияло на выбор 17-летнего человека?
— Я поздно решила поступать на актерский — всего за несколько месяцев до окончания школы.
При этом я серьезно увлекалась театром, это было моей отдушиной. В те времена за билетами приходилось буквально охотиться! Чтобы попасть в Моссовета на, допустим, «Дальше — тишина» или «Глазами клоуна», записывались с ночи. То же творилось на Таганке, в «Ленкоме». На руке шариковой ручкой проставлялся номер, рано утром надо было быть на месте, участвовать в перекличке, и только после этого открывался доступ к заветному окошечку кассы.
Я училась в школе с театральным уклоном, выбрав сразу два направления — литературное и театральное. Изначально хотела поступать на театроведение. И только к концу десятого класса, когда до выпускных экзаменов оставалось несколько месяцев, решилась: пожалуй, попробую силы на актерском. Было очень страшно, но я пошла.
— А страшно что именно?
— Непонимание самого актерского мира. Помню, как пришла на День открытых дверей в ГИТИС. И увидела раскованных ребят. Красавицы и красавцы сидели на лавочках во внутреннем дворике, дружно курили и громко разговаривали. Мне, признаться, стало тогда не по себе от ощущения, что я не из их стаи. Пошла домой и сказала папе:
— Все, я передумала, не пойду в театральный.
Он ответил мудро:
— Если не попробуешь, то будешь жалеть всю жизнь.
Поддержал! Я подумала, что действительно стоит просто попробовать. Ну и что, что я не из театрального мира, и что не была ни раскрепощенной, ни общительной. Получится поступить — отлично, а нет — так нет.
Мои родители были журналистами, оба окончили иняз, папа работал именно журналистом, а мама сменила кучу профессий, чтобы ездить по миру вместе с мужем, все ее профессии были связаны с иностранным языком.
— Вы тоже кочевали вместе с ними?
— Пока мы с сестрой-близнецом были малышами, да. А потом, когда родители получили предписание работать в Панаме, где не было советских школ, остались с бабушкой. Сестра в итоге пошла по родительским стопам и окончила иняз. Я тоже связала бы свою жизнь с иностранными языками, работала бы, наверное, переводчиком, если бы провалилась на вступительных в театральный. Но меня приняли.
— Судя по всему вы, Марина, не были девочкой-экстравертом? А выбрали профессию, которая наизнанку...
— Да, я интроверт, а занимаюсь экстравертной профессией. Таков мой личный парадокс... Видимо, у меня слишком большой внутренний запас энергии, который разрывает и требует выхода. Сначала я отправилась на прослушивания во ВГИК. В тот год курс набирали Тамара Макарова и Сергей Герасимов, причем — в последний раз.
Они оба сидели в комиссии на первом туре, я их увидела и затрепетала. Свои эмоции и ощущения я помню до сих пор. А прошло уже 40 лет...
Со всего потока абитуриентов в тот раз оставили меня одну. Я прочитала отрывки, вышла из аудитории и приготовилась ждать результатов вместе со всеми. Открылась дверь, и мне сказали: «Зайдите...»
