Но папу мои занятия балетом не только радовали, но и огорчали. Он видел, как изнурительно я работаю над собой. В старших классах мне пришлось постоянно сидеть на жесткой диете, и папа меня поддерживал, и жевал вместе со мной какие-то отварные овощи, хотя ему лично такие жертвы были совсем не нужны. Когда я начала бегать по Тверскому бульвару, папа и тут был рядом. Правда, пробежал со мной 3—4 раза, а потом перестал, это было совсем не его.
Видя мои мучения, которые не прекращались, папа предлагал: «Может быть, выберешь драматическое искусство? Хотя бы физически это не настолько изнурительно». Но я не соглашалась, была уверена, что балет — мое призвание. Вечером, приходя с учебы, практически сразу бежала на дополнительные занятия. В общем, сдала экзамены я очень хорошо и после окончания училища была принята в Большой театр, танцевала в кордебалете. Но в какой-то момент проблемы веса стали действительно серьезными, и я, к сожалению, не смогла продолжить работу в Большом театре.
— После ухода оттуда стали сниматься в фильмах, и у вас довольно неплохая фильмография.
— Да, снималась. И фильмы у меня действительно неплохие. Но все же мне не хватило характера, напора, уверенности в себе, чтобы продолжать заниматься этим делом. Возможно, зря я это забросила. Потому что папа был уверен, что у меня все получится. Еще когда я училась в хореографическом училище, папа бывал на наших уроках актерского мастерства, делал какие-то замечания, давал советы и отмечал, что у меня есть актерская одаренность. Поэтому, когда стало понятно, что трудно дальше продолжать балетную работу, папа поддержал меня: «Ну и Бог с ним, с Большим театром!» Тогда он снимался у Леонида Аристарховича Пчелкина в фильме «Сердце не камень» и рассказал ему, что его дочь осталась без любимой балетной работы. И Леонид Аристархович позвал меня на пробы. Я их успешно прошла. Это был мой первый фильм. Невероятная удача, что меня в этой работе поддержали большие актеры: Олег Табаков, Наталья Гундарева, Елена Яковлева, Андрей Ташков, Станислав Садальский.
— Сколько у вас картин?
— Девять. В некоторых я снялась с папой. А когда папа умер, сниматься перестала. Все совпало — и его уход, и то, что в девяностых кино почти не снималось, и условия стали другие: везде себя нужно было предлагать. В кино нужна уверенность в себе, напористость и умение подать себя. Во мне этого не было. Я работала в компании, которая занималась туризмом, а в 2000 году стала работать в Музее Московского Художественного театра.
— Говорят, что если отец значительная фигура, большой человек, то дочери очень сложно устроить свою личную жизнь. Это так?
— Да, это чистая правда, и, если отец значительная фигура, трудно общаться с обычными людьми, и еще труднее найти себе пару. Не тот масштаб личности, все время сравниваешь.
Отец — главный человек в моей жизни. И это никогда не изменится, я это осознаю. Меня всегда спрашивают в основном только о нем. И я стараюсь найти нужные ответы и быть достойной его памяти. Рассказывать о нем — это в каком-то смысле моя миссия.
