— Наше первое интервью с вами было очень давно. И я заметила, более ранние разговоры наполнены мистикой и философией, сейчас это почти ушло.
— Когда отвечаешь себе на какие-то вопросы, они закрываются. А о чем-то ты точно знаешь, что как бы ни хотел это постичь, не поймешь и не постигнешь. Я до сих пор не представляю, как появился мир, хоть ты тресни. Но мне дико интересно! И интересно, каким будет конец этого мира.
— Ну при рождении поприсутствовать уже не получится, а при конце — есть шанс. Черный юмор.
— Кстати, происходящее в наши дни у меня не вызывает особого удивления. Потому что железный закон: количество — переходит в качество. Нельзя так издеваться и насиловать человеческий мозг и природу и так далее, чтобы оно куда-то не вылилось.
— На мистическую тему вы сняли свой режиссерский дебют «Артефакт»?
— Это не совсем мистика, а скорее сказка, которая лишь немного с этим созвучна. Главный мотив той картины — движение: во времени, в пространстве, в чувствах. Герои, которых играли Саша Лазарев и Настя Заворотнюк, искали ключ к компьютерной программе, исполняющей желания, и путешествовали в двух пространствах, реальном и фантастическом.
— В жизни вы встречались с чем-то, что можно назвать чудом?
— Конечно. Примеров очень много. Я в школе учился, ехал на хоккей из Чертаново в Сетунь, а у меня форма вратарская, баул здоровый, с ним ходить можно только согнувшись. Так вот, я топал на остановку. Осень, машин не так много. Мне нужно перейти дорогу, я посмотрел — машин вроде нет, и вдруг меня сзади кто-то хватает за шкирку и отбрасывает назад. Я отлетаю. Мимо мчится машина, сбивает зеркалом длинный козырек моей понтовой кепки, и она у меня с головы слетает. Если бы меня не выдернули, все, кранты. Я встаю, хочу сказать спасителю спасибо, а никого нет. Вообще никого! Как это можно объяснить?
Вообще, мне кажется, можно было бы кино интересное снять на эту тему. Мозг — это же мини-компьютер. А на земле таких мини-компьютеров миллиарды. Что будет, если одновременно включить на все сто процентов эту матрицу?
— Сломается.
— А может быть, это и есть как раз то, что называется богом?
— Какие у вас сейчас настольные книги? В детстве вы любили «Непоседа, Мякиш и Нетак». Потом «Сто лет одиночества». А может, были те, которые глобально сознание поменяли?
— Мне кажется, что любая книга — это код. И в первую очередь это касается стихотворных рифм. Человек, который пишет, сговаривается с окружающим миром, что он таким образом кодирует свою мысль через буквы, через слова и словосочетания, и эта матрица как ключ в замок входит в другого человека и позволяет дойти до каких-то важных для него мыслей и открытий. Важно созвучие текста и чего-то внутри человека. Это же фантастическая вещь! И необязательно, чтобы это была целая книга. Вот на эту мысль по поводу самодостаточности людей, которую я озвучил в самом начале нашего разговора, я натыкался несколько раз в интернете. И это было как будто лично для меня сказано. И про меня...
— Вы самодостаточны?
— В какой-то мере.
— Никто вам не нужен?
— Так нельзя говорить. Это значит в какой-то мере отречься от всех близких, я так не могу.
— Как-то вы сказали: «У меня такая бурная жизнь, я летаю, снимаюсь, снимаю, но мечтаю, что когда-нибудь уйду в отшельники. И от этой мысли меня трясет, и даже температура повышается, как когда-то от мысли, что я стану артистом». У вас еще осталась эта мечта?
— Отшельник — это в моем понимании в первую очередь эмиграция вовнутрь себя. Отшельник — это минимизировать контакты с внешним миром и увеличить контакты с самим собой. Мы же крайне мало собой занимаемся. А жаль, ведь человек — удивительное создание. Нельзя сказать, что он совершенный, но заложено в нас очень много, и мы развиваем лишь малую часть. Про физику часто забываем, а ведь недаром говорят: в здоровом теле здоровый дух. Вообще, это же классно — тратить время на самого себя.
