— Не анкету, но просто интересно, кто нравится секс-символу. Я надеюсь, вы уже перестали отказываться от того, что вы вообще-то первый секс-символ Советского Союза?
— Первый и единственный, как президент Советского Союза... Так вот, было бы странно от меня слышать какие-то соображения по поводу женщин. Когда слышу рассуждения мужчин о женщинах, у меня это вызывает некое недоумение. Об этом надо молчать — вот самая правильная позиция.
— Вам не кажется, что многие влюбляются не просто в интересного мужчину Андрея Соколова, а добиваются вашего внимания потому, что вы статусный, медийный, появиться рядом с вами на красной дорожке престижно. То есть как ни посмотри, вы — человек полезный и, вообще, в каком-то смысле трофей.
— Есть такое очень хорошее слово «нужник», от слова «нужен». Много лет назад меня научили этому очень интересному слову. И поэтому очень ценишь тех людей, с которыми идешь по жизни, начиная аж со школьной скамьи. Рядом с ними ты можешь быть любым, хоть лицом в салат падать. У меня есть ребята, с которыми мы переписываемся, все время на связи, но видимся раз в два года. Но это не вредит нашим отношениям, которые проверены временем и самой жизнью. А то, о чем вы сейчас спрашиваете, конечно есть. Это, кстати, очень заметно со стороны, когда ты видишь какого-то своего коллегу и думаешь: неужели он не понимает, что его используют? Но это тоже издержки профессии. И с женщинами то же самое бывает.
— А вы отличаете одних от других — тех, кто использует, и тех, кто искренне вас любит?
— Хочется верить, что отличаю, есть опыт. Как говорится, по минному полю два раза не ходят.
Жизнь вообще так устроена, что мы часто общаемся по необходимости. Иногда понимаешь, что кроме твоих связей, знакомств или возможностей от тебя ничего и не нужно, тогда это начинает напрягать. Не потому, что людям нельзя помочь, надо помогать. Просто когда идет монетизация отношений в дружбе и любви, особенно обидно.
— Хотела спросить про вашу новую грань — вы начали преподавать, набрали в прошлом году актерский курс. И эта история тоже немного про любовь, и вот почему. Когда я смотрела репортажи, я обратила внимание, что у вас там в основном девочки.
— Да, было двадцать шесть, осталось двадцать, парней сейчас добираю.
— Так вот, у ваших студенток глаза горят. Одна барышня говорила, что, когда пришла на вступительные экзамены и увидела вас, у нее по всему телу разлилось тепло. Никогда не слышала, чтобы так чувственно и откровенно рассказывали о руководителях курса. Понятно, что они в вас влюблены, каждая по-своему.
— Так и я в них влюблен тоже, я к ним привязался. И это мешает преподавать, потому что я их жалею... Хотя они молодцы, не дают повода для жалости, пашут как лошади. Все уже прошли через школу кинематографа. Я стараюсь приглашать своих друзей, коллег, чтобы они вживую с ними общались. И все мои студенты уже были и на съемочных площадках, и в театре, и на репетициях. Мне как раз этого не хватало, когда я учился в Щукинском училище. Это колоссальная школа, но там были и пробелы, которые я хочу заполнить. Потому что главное даже не практика, а ощущение себя в пространстве. Вот мне всегда не хватало такой дисциплины, которая называлась бы «как себя вести, окончив вуз». Как существовать в пространстве, как в театральный социум входить — это крайне важно. Потому что самые счастливые актерские годы — это годы учебы. Когда в институте пропадаешь, у тебя глаза горят, крылья за спиной. А когда вылетаешь, это вдруг исчезает. Встреча с реальностью бывает очень болезненной, просто как мордой об стол. Очень хочется, чтобы у моих студентов таких потрясений не случилось, потому что кто-то после них может и не подняться. Многие же ломаются.
