В «доме особого назначения», как его называли, царская семья провела больше двух месяцев. По свидетельству слуг, которые после входа в город Колчака были допрошены следователем, в доме не хватало элементарных вещей. Княжнам приходилось спать на полу. Иногда на столе не хватало приборов, и ели из общей миски. Стены дома были «расписаны» оскорбительными надписями о царице и Распутине. Охрана не только хамила, но и действовала на нервы. Например, могли под окнами Николая петь революционные песни. Вслед княжнам свистели, «караулом» сопровождали их в уборную. Комендант дома Авдеев потворствовал мелкому воровству. Вещи монаршей четы растаскивала охрана, а пища, которую им посылали монахини, сразу поступала в караулку.
Только когда сменился комендант, воровство прекратилось. Но его сменили на вошедшего в историю Якова Юровского именно для подготовки к расстрелу. При этом он поначалу понравился царской семье. Как человек, окончивший фельдшерскую школу, Юровский дает советы по лечению наследника. Улучшает паек. Производит опись всех драгоценностей, имеющихся при семье (кроме тех, что они зашили в одежду), и отдает Николаю ящик со всем содержимым. Возникает иллюзия, что они имеют дело с порядочным человеком...
Лже-Анастасию разоблачила фрейлина императрицы
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в половине второго члены семьи были разбужены охраной, всем приказано было одеться и сойти вниз в связи с опасной ситуацией в городе. Они еще спускались по лестнице, а к дому уже подогнали грузовик для перевозки трупов, в комнате возле подвала собрались солдаты. Некоторые из них, узнав о «задании», отказались стрелять «в баб и детей» и были арестованы. Спустившимся в подвал подали стулья: для Александры и царевича (его государь нес на руках). Все произошло очень быстро. Юровский зачитал приговор. Прошло буквально несколько секунд, за которые государь успел спросить: «Что?» Началась стрельба. Юровский первым выстрелил в Николая...
Весь ход действий не был продуман тщательно. Долго не могли избавиться от трупов: сначала их скинули в шахту, находившуюся рядом с Ганиной Ямой, а потом там же сожгли, останки были захоронены в окрестностях города. При этом с тел великих княжон сняли полпуда (больше восьми килограммов) драгоценных камней: семья зашила бриллианты в лифы между слоями ткани, часть ценностей спрятали внутри корсетов.
