Пес жил в абсолютной любви, именно поэтому так долго. Первые четыре года он был рядом со мной круглые сутки. Летал на гастроли, на концертах, когда я уходил на сцену, спал в футляре от гитары. В гостиничном номере прыгал с кровати на кровать, выбирал себе место и ложился, оставшееся спальное место доставалось мне. В самолетах сидел в соседнем кресле. Спустя четыре года моей «собачьей» жизни Лаки начал болеть. Врачи порекомендовали оставлять его дома: собаки не могут завтракать в Воркуте, обедать в Одессе и ужинать в Ташкенте.
Как-то раз мы были на гастролях в Ставрополе и поехали в горы на шашлык. Вдруг смотрю — Лаки нет. Вся подвыпившая компания отправилась на поиски. Промчавшись километр, услышали в ущелье собачий лай. Лаки, травленный на копытных, трепал молодую овцу, а вокруг стояли три пастушьи кавказские овчарки, облаивали его, но подойти боялись. Пытаясь постичь собачью психологию, я думаю, что он был настолько экзотичен для них, что они просто не знали, как с ним быть. Как мы не знали бы, что делать, окажись рядом маленькие зеленые человечки. Я оттащил пса от овцы. Чабан на лошади уже целился в Лаки из ружья. «Не стреляй! Не надо. Сейчас разберемся», — крикнул я.
Лаки увидел лошадь и бросился на нее. Кабардинец заорал, лошадь вздыбилась и ударила Лаки копытом прямо в лоб. Пес упал без сознания словно мертвый. Мой гитарист Федя подбежал к Лаки, обнял его и залился пьяными слезами: «Убили!» Я поднял на руки бездыханного пса, но не успел сделать и двух шагов, как тот пришел в сознание и начал опять рваться к лошади. Вот таким он был... Ежей на даче жрал вместе со шкурой. Зрелище ужасающее... Я после такого пиршества целый вечер занимался мелкой хирургией, удаляя ему пинцетом иголки из неба, языка и морды.
Однажды он и меня покалечил. Я разнимал его с лайкой. В драке Лаки, совершенно ничего не соображая, отхватил мне палец. Фаланга болталась на куске кожи. Вечером с забинтованной рукой отправился на концерт. К счастью, палец ампутировать не пришлось, а Лаки потом три дня извинялся. Не знал, что сделать, как сесть, куда лизнуть. Он все понимал. В память о Лаки я оставил себе его клык, который ношу на груди. Сейчас у меня живет шестилетний пес, американский бульдог Дон. Я его очень люблю, но никогда не буду любить так, как Лаки.
У меня всегда был контакт со зверями. Убежден, что даже лягушка или таракан, если с ними общаться, могут быть приручены и признают хозяина, надо лишь любить их — это единственное условие, тогда это член твоей семьи, сын, брат. Но собаки никогда не заменяли мне близких людей. Самая сильная любовь — к семье. Уверен, сколько бы жизней ни довелось прожить, так было и так будет всегда. Самые близкие люди — брат, отец, мать, жена. Но прежде всего — дочь.
Аня родилась спустя девять месяцев после нашей с Леной свадьбы. Я был на работе, сначала в больнице, потом на скорой. Вернулись с бригадой поздно вечером с дежурства, записал истории болезней и отметил с коллегами событие. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни.
Аня — наш единственный ребенок, потому что очень трудно нам досталась. В четыре месяца дочь заболела. Могу ошибаться, но мне кажется, сбой в иммунной системе произошел после того, как мы дали дочери донорское молоко. У Лены молоко кончилось, обратились к соседке, которая только что родила. Хотели как лучше, а получилось... У Ани началась тяжелая форма аллергии — отеки, нейродермит. С кожей ребенка творилось что-то страшное. Даже не мог прижать к себе девочку, приласкать, от моих прикосновений кожа воспалялась, ей становилось хуже.
Я старался поехать на гастроли туда, где мог купить для дочки миндаль. Молоко и молочные продукты ей были категорически противопоказаны, а каша на воде — не самое вкусное блюдо, поэтому мы с Леной добывали миндальное молоко. Наша молодость и Анино детство прошли под знаком чищеного миндаля. Сначала мы его замачивали, потом шкурили, перемалывали, разбавляли водой, отжимали. В итоге получалась жидкость, немного напоминавшая молоко. Мы всю жизнь боролись с аллергией. Аня до сих пор не знает вкуса рыбы, молочных продуктов, яиц и много еще чего. Боремся и сейчас, ходим по врачам, ездим на море. Стало гораздо лучше. Эта маленькая девчонка при своих сорока килограммах подарила нам с Леной двоих здоровых внуков — Дэвида и Сашку.
