Конечно, горько было видеть сокурсников, которые ходили на занятия по терапии и хирургии в мою клинику, а я в это время таскал на горбу кислородные баллоны. Они уже занимались медициной в операционных. Я был в той же операционной, но подметалой. Зато когда восстановился в институте, подход к учебе совершенно изменил. Лечебную практику знал от и до: что такое пинцет, подкладная утка, судно, бритва, где брить и что, когда лучше использовать зеленку, а когда йод...
Благодаря гитаре я и так был человеком известным, а тут вообще стал «гнуть пальцы веером», почувствовал себя королем. Действительно пользовался популярностью в узких кругах любителей бардовской песни и рок-н-ролла. В пределах же родного института был крут, как Джон Леннон.
Вот тогда-то мне и ответила взаимностью девушка, учившаяся на курсе, с которого меня выгнали. Это была огромная любовь, ради которой Таня пошла на конфронтацию с отцом, освобожденным секретарем профсоюзной организации крупного предприятия. Не очень он хотел видеть меня зятем. Как это: в его семье появится еврей? Но мы поженились вопреки воле тестя. Мои родители помогли снять квартиру, я и сам подрабатывал санитаром. Однако спустя пять месяцев, вернувшись с летней практики, Таня вдруг без всяких объяснений собрала вещи и ушла.
Я ничего не понимал и страшно переживал разрыв. Ходил неприкаянный, искал встреч, подсылал маму к Тане, чтобы она с ней поговорила, но Таня не хотела ничего обсуждать. Она была бесконечно мягким человеком, и ее жестокость по отношению ко мне была необъяснима. Я вынужденно дал согласие на развод — не сволочь же и не сопляк. Вы меня не любите, а я, значит, буду в ногах у вас валяться? За руки хватал пару раз, но в ноги падать — нет, никогда не будет этого!
Для меня до сих пор та история остается загадкой. Спустя годы Таня пыталась что-то объяснить. Я понял лишь, что она считала себя болезненной и мне не доверяла. Думала, если заболеет всерьез, я не смогу за ней ухаживать, заботиться, брошу. Кажется, с годами она поняла, что ошиблась... Таня была замужем, родила дочь, муж умер. Мы изредка видимся, дружим, как и с другими однокурсниками. Не считаю ее поступок предательством. Предать — значит плюнуть в душу. Она же меня просто бросила...
Я пострадал, поплакал, а потом утешился. Сначала от личной трагедии отвлекла служба. Окончив учебу на военно-морской кафедре Первого медицинского института в звании лейтенанта, я отправился проходить практику на противолодочный корабль «Разящий». Докладываться явился с бородой, которую отпустил на пятом курсе:
— Товарищ капитан второго ранга, курсант Розенбаум для прохождения военно-морской практики прибыл!
— Вы куда, мать твою, прибыли?! В ФРГ, твою мать, или на корабль советского Военно-морского флота, мать твою? Подстричься, побриться и доложить через четырнадцать минут!
Шикарный был командир, впоследствии ставший адмиралом. Армию и флот я знаю и люблю. Возможно, в одной из прошлых жизней был профессиональным военным? Мне часто снится один и тот же сон, будто бегу из плена на какой-то далекой, давно минувшей войне...
Воспоминания о флотской практике остались самые светлые. А почему, собственно, они должны были быть иными? Любая армия держится на старослужащих солдатах и матросах, так называемых дедах и годках. И ничего плохого тут нет. Если ваш сын заставляет салагу драить зубной щеткой унитаз и бьет его ногой под ребра, в этом не армия с флотом виноваты, а вы, мама и папа, воспитавшие подонка. Из каждых ста старослужащих человек пятнадцать — негодяи и уроды, а остальные восемьдесят пять — нормальные пацаны, о которых никто не говорит. По телевизору показывают, как одного забили, второму открутили яйца, третьему вышибли зубы. Хорошее в кадр почему-то не попадает...
Вернувшись с флотской практики, я вместе с родителями отправился в гости к Мире Соломоновне, реаниматологу Военно-медицинской академии. В свое время она качала в люльке меня и, как оказалось, дочку других своих знакомых — Лену. Я увидел эту девушку и влюбился. Ухаживал месяц настойчиво и целеустремленно. Золотой молодежью никогда не был, поэтому старания мои ограничивались цветами, шоколадками и постоянными звонками.
Мама Лены преподавала английский в школе, а папа был главным конструктором предприятия «Светлана», производившего полупроводники. Когда мы решили пожениться, никто из родителей не возражал, хотя бы потому, что мой новый тесть сам был евреем, а теща — полукровкой, дочкой расстрелянного в 1937 году большевика. Очень прогрессивная, красивая, интеллигентная семья. Мы читали одни и те же книги, говорили на одном языке. Долгое время, пока с Леной не обзавелись собственной жилплощадью, жили вместе с ее родителями душа в душу.
