— Вы упомянули спектакль Gaudeamus. В нем ногой играли на фортепьяно. Отчего исполняли Моцарта столь нетрадиционным способом?
— Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Как-то накануне спектакля на даче у друзей я обжег руки о раскаленный железный лист. Пришел на спектакль с перебинтованными кистями. Надо было как-то выкручиваться. Придумал, что наиграю мелодию большим пальцем ноги. В итоге всем понравилось. Закрепили...
— Никогда не вставал вопрос поменять театр?
— Один раз я уходил. В никуда. Продержался год... Случилась какая-то дурь, взыграл максимализм, обида, помню, была. Я считал, что способен на большее, но желания перейти в другой театр точно не возникало. К тому же это было время, когда все начали зарабатывать деньги, и я засомневался: может, не то дело выбрал?
Пытался заниматься бизнесом. Но это смешно, даже рассказывать не буду! Пробовал писать сценарии... В середине девяностых кино, как уже говорил, почти не снимали, сидел без работы, держался на старых запасах, чего-то ждал. Потом осознал, что без театра не могу, и через год вернулся к Додину.
Довольно долго Лев Абрамович не видел меня среди СВОИХ актеров, но в начале нулевых я стал достаточно много сниматься, получал большие роли, надолго уезжал из Питера, и меня устраивало, что в театре занят не плотно. Так продолжалось лет десять, а в 2014 году неожиданно сыграл Гаева в «Вишневом саде».
— И получили театральную премию имени Владислава Стржельчика.
— Ну да, но поначалу Лев Абрамович видел в этой роли другого артиста, а меня упорно тащил на студента Петю Трофимова. Я же считал, что староват для студента. Лев Абрамович, убеждая, показывал довольно страшные фотографии Блока, сделанные незадолго до его смерти, и я примерно понимал, чего он хочет от меня в этой роли.
Однако у актера, утвержденного на Гаева, что-то стряслось, он не приходил на репетиции, я стал по необходимости пробовать эту роль, и у меня пошло. Когда актер пробует роль, которую все равно играть не будет, нет груза ответственности. Со временем я убедил Льва Абрамовича, что справлюсь, и в итоге сыграл Гаева. После этого начал получать в театре главные роли и русского, и мирового репертуара.
— В «Братьях Карамазовых» вы играете старшего брата Митю. Когда репетировали, вставал вопрос, чем ваш герой будет отличаться от образов, созданных Михаилом Ульяновым в экранизации Ивана Пырьева или Сергеем Горобченко в сериале Юрия Мороза?
— Сериал не видел, а фильм смотрел давно. Когда репетировали, мне не приходило в голову что-то пересматривать, чтобы сравнения не помешали работать над ролью. Про своего Митю не хочется говорить банальностей вроде того, что он человек крайностей, униженный человек, что чувствовал себя таким всегда, как и мы часто себя ощущаем. Он реагирует на это крайне бурно и в какой-то степени мстит миру. Иногда ему кажется, что он может измениться. Не хотел сказать банальностей, а наговорил...
