Но вернусь к застолью — вечер прошел изумительно, по-французски говоря «шарман». Но наши дорогие французы ночью уезжали в Ленинград, расстаться сразу душа не позволяла, и мы, прихватив коньячку, всей компанией отправились на вокзал провожать мсье Делона и мадемуазель Дарк. Расселись в их купе, общение продолжается... Вдруг вопрос: «O est Sasha?» (Где Саша?) Показываем на перрон. Все мирные годы, что отпустила ему судьба, Александр Алов страдал от фронтовых ранений, так было худо с ногами, что шагнуть с перрона на подножку вагона не мог и, никого не беспокоя, прогуливался вдоль вагона. Мы же, решив, что вопрос исчерпан, оживились: давайте-ка по глоточку — на легкую дорогу. Глядим — Делона нет. Через секунду стук в окошко — стоит под ручку с Аловым, оба улыбаются.
Не отпускает меня эта история. Никто тогда не подумал, каково там Саше одному. Единственный человек, по сути посторонний, иностранный артист оказался так душевно внимателен. Этот случай на всю жизнь наука: смотри вокруг и замечай, когда тебе хорошо, что с твоими друзьями, вообще с добрыми людьми творится.
...Юрины сороковины я устроила в ресторане Дома актера. В те тяжелейшие дни до глубины души потряс Марлен Хуциев. Ведь большие режиссеры всегда по горло в своем деле, и хотя Юра с Марленом, однокурсники по ВГИКу особо не дружили, и я с ним была мало знакома. Вдруг он позвонил, столько сочувствия выразил, Юру оплакивал по-братски. За поминальным столом сказал проникновенную речь. Пришла первая жена Юры Рая Сухомлина. Юра на ней еще в армии женился, в 1945-м родился сын Володя, сейчас он крупный ученый, профессор, сам уже дедушка, правнука Диму муж застал. Еще в его жизни была Эльвина, к ней благоволила Надежда Ивановна, обожала их с Юрой сына, еще одного Колю. К сыновьям Юры я отношусь с уважением и симпатией. Были и самые мои близкие — Рита Озерова, ее уже взрослые близнецы, мои сын и внуки.
Бесконечно благодарна выпускнику последней режиссерской мастерской Юрия Николаевича Олегу Урюмцеву. Он придумал Фестиваль военного кино имени Озерова. Поначалу сомневалась, тем более что тогда в Москве такой кинофестиваль не шибко захотели. Нас приняла земля Чувашии, три года подряд приезжали в Чебоксары. Позже, когда проводили фестиваль уже в Москве на Поклонной горе, жюри возглавила Барбара Брыльска. Совсем юной актрисой она сыграла в «Освобождении» небольшую роль польской подпольщицы. Юра звал ее Басенька. Невозможно было не улыбнуться, глядя, как приосанивались рядом с ней орденоносные ветераны.
На одной из фестивальных встреч Лариса Лужина сказала: «Смерти нет, есть память сердца и любовь». Для меня этот фестиваль и есть прежде всего память сердца и любовь. Я все более убеждаюсь: режиссер Юрий Озеров живет в памяти людской, а значит истинно — смерти нет.
