Любимов настолько его ценил, что когда после ВГИКа Коле в Москве негде было жить, поселил у своей мамы. Представляете? Спустя несколько лет после прихода в театр Губенко оставил труппу и ушел в кино, но потом возвратился. Помню, я снимался в одной картине вместе с его женой, Жанной Болотовой, и она спросила, как я думаю — может ли Коля вернуться в театр?
Он ведь любил Таганку. И вернулся. Пользовался таким доверием у Юрия Петровича, что тот, уезжая за границу ставить спектакли, оставлял вместо себя Губенко. Когда Любимова лишили советского гражданства, Коля всячески хлопотал за него, в какие только кабинеты не ходил, к кому только не обращался и сделал все возможное, чтобы Юрий Петрович смог вернуться.
Однако спустя какое-то время после возвращения Любимова на родину и в театр они с Губенко разошлись. Один по-прежнему возглавлял Театр на Таганке, второй создал «Содружество актеров Таганки».
Что на самом деле стало причиной разлада двух режиссеров, никто сейчас точно не скажет. Но те, кто играл в спектаклях Любимова, кто был ему предан, остались с ним, и я в их числе. Те же, у кого не получалось работать с Юрием Петровичем, ушли в «Содружество...». По правде говоря, ничего особенного в этом новом театре не происходило, не помню ни одной значительной постановки.
На мой взгляд, что Коле стоило делать в первую очередь — это играть на сцене и сниматься в кино. А он пошел еще и в депутаты. Зачем? Вот в этом и таилась драма: настоящее Колино призвание в некий момент оказалось на втором плане. Худрук, министр, депутат... А он был прежде всего актером. Потрясающим! Им для меня и остался.
