Когда он сдавал экзамены, стоял под окнами института и трясся, как никогда в жизни. Сам от себя не ожидал, что способен настолько сильно переживать. Думал: это же самый близкий человек, родная кровь, мое продолжение! Очень хорошо помню эти ощущения. Сын! Уже совсем взрослый, а я и не заметил, как он вырос... Что тут скажешь, виноват. На экономический он не поступил — не хватило балла. Зато прошел на юридический.
Мише уже за сорок, он прекрасный отец. Полине двенадцать, Глебу десять, Тасе — пять. Младшая внучка очень артистичная — поет, танцует, обожает быть в центре внимания. Может, еще и артисткой станет. Хотя загадывать рано.
— Александр, сын не пошел по вашим стопам. Судя по словам Михаила, он никогда не мечтал ни о кино, ни о сцене. А как вы сами решили стать актером?
— Семья наша никакого отношения к искусству не имела. Отец слесарь, мама Валентина Федоровна всю жизнь проработала в универмаге на Добрынинской площади, была награждена двумя орденами Трудового Красного Знамени. Устроилась поближе к дому, недалеко от Малой Полянки. Когда я родился, бабушка носила меня грудного к ней — чтобы могла в перерыве покормить.
Время было послевоенное, жили мы в коммуналке — огромной, на четырнадцать семей. Две соседние комнаты занимали мамины братья, дядя Витя и дядя Володя — оба фронтовики, с семьями. Володя командовал батальоном, Витя — минометным взводом, ходил прихрамывая — после ранения часть ступни ампутировали. С Витей мы были особенно близки. Он юморной, шустрый, бегал на своей искалеченной ноге так, что я не мог угнаться.
Летом бабушка и мама снимали дачу в подмосковных Снегирях — деревянный домик с удобствами во дворе. К нам обычно присоединялся и дядя Витя, мы с ним рыбачили, ходили на озеро купаться, за грибами. Вставали на зорьке, красота вокруг, пахнет скошенной травой. Идем по полю — Витя рассказывает какую-нибудь сказку или военную байку, причем героев изображает в лицах — дядя был очень артистичным.
По сути, в детстве он заменил мне отца, маме-то особенно некогда было со мной возиться — работа, заботы... Потом она снова вышла замуж, мне тогда пять исполнилось. Родилась сестра Галя. Бабушка кормила ее с ложки и ругалась: «Замолчи, а то кашей подавлю!» — болтала сестрица без умолку. И такая строптивая! В шесть лет, чуть что не по ней, ножкой топнет:
— Все, уйду от вас в строительное общежитие!
Почему — непонятно, где только фразу подхватила?! Надевала пальто и предупреждала снова:
— Слышали? Ухожу!
Я, десятилетний, бросался уговаривать:
— Галечка, останься!
Упрашивал, пока не соглашалась:
— Ну, так и быть.
К тому времени мы переехали из коммуналки в отдельную квартиру в Черемушках. Я занимался в Доме пионеров всем подряд — и по дереву выжигал, и на балалайке играть учился, но быстро надоедало. Так же, от нечего делать, оказался в театральном кружке. Кстати, двумя годами раньше там занимался Виктор Проскурин — будущий известный актер. Его фотография как одного из лучших учеников висела на стене.
