Время в Коттедже Николай I проводил с удовольствием. Дочь Ольга вспоминала: «Когда за ним закрывались ворота Летнего дворца, все заботы государства оставались позади и он предавался только радостям семейной жизни». Шутил: «Здесь я не император, а муж петергофской помещицы» и признавался жене, что ее дача с каждым годом нравится ему все больше. Александра Федоровна и впрямь сумела создать в Александрии уголок любви, наполненный теплом и уютом.
Юных обитателей, росших в разные годы в усадьбе, насчитывалось семеро. Старшие мальчики — наследник Александр, мягкий, чувствительный, порой склонный к сентиментальности, и Константин, который производил шума больше, чем целая компания детей, — с упоением предавались военным играм. Мария, лицом и характером вылитая отец, обожала командовать братьями и сестрами. Ольга увлекалась живописью и игрой на пианино. Беспечная как жаворонок Александра росла шаловливой проказницей. Младшие мальчики — Николай и Михаил, в семье их звали Nissi и Missi, — были так похожи, что их даже одевали одинаково.
Дети всякий раз с нетерпением ждали переезда из чопорного Зимнего дворца в зеленый рай Петергофа, чтобы весь день проводить в прогулках и катании на лодке по заливу. Для них обустроили спортивную площадку, голубятню, сельский домик и ферму с водяной мельницей. На берегу стоял «Дом адмирала», высились пожарная каланча с игрушечным снаряжением и детская крепость. Венценосный отец с удовольствием принимал участие во всех шалостях и играх веселой ватаги.
Казалось, ничто не может омрачить семейного счастья. Однако частые роды подточили хрупкое здоровье императрицы, и в 1832 году врачи категорически запретили ей вести интимную жизнь. Николай пришел в ужас от такого вердикта. Он испытывал к жене подлинную страсть, о чем свидетельствуют некоторые его весьма фривольные зарисовки. Но пошатнувшееся здоровье любимой «птички» заставило его смириться.
Молодой, полный сил император — ему только исполнилось тридцать шесть лет — оказался «соломенным вдовцом» при живой жене. Но обрекать мужа на вынужденное целомудрие Александра Федоровна не желала, находя это жестоким и несправедливым, поэтому в дальнейшем не препятствовала его связям на стороне и закрывала глаза на то, что сам Николай называл «васильковыми шалостями», — короткие необременительные романы.
