Лев Борисович Эренбург ставил «Преступление и наказание» и дал мне роль Порфирия Петровича. Интересная получилась работа, жаль, что уже не идет в МХТ. Параллельно получил приглашение в «Табакерку», к этому театру отношусь трепетно, с тех пор как еще в Питере посмотрел «Смертельный номер» — спектакль, перевернувший мои представления о нашем виде искусства. Как же там актерам, свободно хулиганившим на сцене, удавалось высекать из всего смысл! В «Табакерке» играю по сей день.
В МХТ каждый занимается исключительно собой, своей карьерой, и это правильно. Если БДТ я воспринимал как театр-дом, где стоит мой диван, телевизор, висят полки с книжками, где всегда можно заночевать, то в Камергерском все иначе. Пришел на свое рабочее место, отыграл и закрыл за собой дверь. Пока мог, делал это честно. Даже друзей среди актеров особо не завел, как-то не сложилось. Но в какой-то момент перестал успевать, да и в администрации кое с кем не сошелся характерами. Не захотел отказываться от интересных кино- и телепроектов и предпочел свободу. Пришло такое время. Олегу Павловичу, светлая ему память, всегда буду благодарен.
— Видимо, из театра уволились не зря. Ведь это позволило сыграть уже сто пятнадцать ролей в кино.
— Не знаю, не считал. Тем более что далеко не все из них большие и любимые. Но с чего-то надо было начинать! Дебютировал у Дмитрия Месхиева в «Американке». Фильмов тогда выходило мало, я согласился не раздумывая. Дмитрий Дмитриевич даже не делал проб, посмотрел на мою рожу и спросил:
— На гитаре играть умеешь?
— Да.
— Подходишь! Тебе только парик наденут.
В популярном сериале «Улицы разбитых фонарей» снимался раз пять. Играл разных персонажей, что давало возможность не впадать в безденежье. В этом проекте участвовали все питерские актеры, кто мало-мальски на виду. Приобрел интересный опыт, познакомился с режиссерами, которых не знал. Одним из них стал прекраснейший Вячеслав Сорокин. Он приходил на мои театральные премьеры и позвал в «Убойную силу».
Ничего психологически сложного я там не сыграл, в сериалах этого не требуется, а травму однажды получил. Снимали взрыв, пиротехники не рассчитали силу заряда, и тех артистов, которые находились в кадре, разбросало в разные стороны. Мне «повезло» больше других: я влетел башкой в столб. Слава богу, тогда еще не брил череп наголо, волосы смягчили удар. Кровь хлынула на лицо, съемки остановили, вызвали скорую. Думаете, поехал в больницу? Нет, отправился домой, отлеживался три дня, а на четвертый вернулся к работе. Правда, на голове остался заметный шрам. А так все зажило как на собаке!
Страховок от несчастного случая у актеров тогда не было. Режиссер спрашивал:
— Сам трюк исполнишь?
— Могу!
И поехали! Только если артист отказывался, вызывали каскадеров. Сегодня к этому относятся строже, актеры стали грамотными, засудить могут.
Те, кто играл в «Улицах...» и в «Убойной силе» главные роли, стали кумирами, собирали стадионы. Но ни один не зазвездился, не превратился в того, к кому «не подойди, не плюнь». Ребята какими были, такими и остались. Понимали, что сериалы долгоиграющие и если начать ссориться, то работа превратится в сущий ад. Когда у кого-то на площадке сдавали нервы, его тут же меняли.
