Мне невероятно повезло. К нам на дипломный спектакль Эдмона Ростана «Романтики», который поставила Мария Евгеньевна Велихова, мой основной педагог по актерскому мастерству, пришел Борис Морозов — главный режиссер Театра Российской армии. После спектакля он отметил несколько человек, и меня в том числе. Мы, конечно, знали, что Борис Афанасьевич готовит к выпуску «Отелло» Шекспира. Но также нам было известно, что у него свой курс в ГИТИСе. То есть Морозову по определению было кого занять в новой постановке. Так получилось, что параллельно меня позвали в Театр Моссовета, где тоже готовилась премьера — «Куколка» по пьесе Теннесси Уильямса. Уж не знаю, откуда Борис Афанасьевич узнал, что меня туда пригласили, но он тут же предложил Дездемону. Очень быстро поняв, что совмещать работу в двух труппах невозможно, выбрала не Театр Моссовета, который, конечно, популярнее и заманчивее, а режиссера Морозова и роль Дездемоны, о чем ни разу не пожалела.
— А в другие театры вы не показывались?
— Нет, и ребятам с отрывками тоже не помогала. Так принято: если устроил свое будущее — имей совесть, не мешай другим. А, вру, состоялся еще один показ, правда гораздо позже. Не помню, сколько лет прошло, я уже была артисткой Театра Российской армии, как вдруг позвонили из «Ленкома» с предложением попробоваться на Кончиту в «Юнону и Авось». От такого предложения невозможно отказаться. Ездила на распевки, танцы. Со мной параллельно показывались еще две актрисы — Эля Болгова и Алена Бабенко. Мы знали, что в труппе имеется замечательная Анна Большова, но зачем-то вызвали нас. Возможно, чтобы я один раз спела на сцене «Ленкома» на репетиции с Николаем Караченцовым «Я тебя никогда не забуду». Это того стоило! Марк Анатольевич Захаров спросил тогда: «Что заканчивали? Я вас не помню». Подумала: «Конечно, я же не показывалась».
Кончиту в итоге сыграла Анна Большова. Зато я пересмотрела весь репертуар «Ленкома» и в один из вечеров попала на «Юнону и Авось». Вижу, Кончита — «вся в слезах и губной помаде», прямо по Вознесенскому, — голая, абсолютно! В версии с Еленой Шаниной это выглядело намного целомудреннее. И конечно же я, молодая начинающая актриса, в то время представить себе не могла, что выйду на сцену без трусов, даже если это будет сцена «Ленкома»! В моем родном театре подобных жертв не требовали, и наш роман длился очень долго, лет двенадцать. А это целая жизнь.