Первый номер, который восстановила после того, как Надеждиной не стало, — «Цепочка». Переделала не очень удачный выход, Леня вечером нарисовал костюмы, и хоровод заиграл совсем другими красками. Ей понравилось бы! Показываем на комиссии, тогда много было разных управлений и ведомств, занимавшихся утверждением программ. Подозвал министр Демичев: «Мира, у меня столько анонимок на вас... Пишут — нарушаете наследие Надеждиной, называют как пример хоровод «Цепочка». Нарушайте! У вас хорошо получается!»
Конечно, прикасаться к ее наследию можно только в белых перчатках. Как и вообще с осторожностью следует относиться к непростой великой истории под названием «Березка», доставшейся всем нам в наследство.
А как нас ломали! В девяностые говорили, что никому не будет дела до хороводов, а люди все равно приходили на концерты «Березки». Обещали забвение, а зарубежных гастролей меньше не стало. Из дому нас выгнали... Почти двадцать лет мы бомжевали, но выстояли! Наверное, это действительно неправильно — танцевальному коллективу существовать в монастыре. Но Надеждина четверть века работала именно там, в Высоко-Петровской обители на Петровке. И зарубежные импресарио ахали: «Как это символично — «Березка» в русском храме!»
Переговоры обычно вели в величественной трапезной, до нас там, к слову, стояли гимнастические козлы «Трудовых резервов». У нашего ансамбля есть награда — большая скульптура Кирилла и Мефодия, которую мне вручал сам патриарх Алексий II со словами: «Нельзя рушить одно, создавая другое». И главное — нас так все любили! А здание передали Церкви. Мы с директором Сергеем Азовским писали тонны писем в различные ведомства, нам вежливо отвечали, что, конечно, бездомный статус обожаемой «Березки» — возмутительно. И ничего. Так и тянулось бы, если б не случай.
На концерте в Китае нас увидел Владимир Владимирович Путин. Заинтересовался, кто так «круто представляет Россию». После гастролей президент узнал о наших проблемах, и здание в центре Москвы у ансамбля появилось по его личному распоряжению довольно быстро. Первое время чувствовала себя гравером Саввой Игнатьевичем из «Покровских ворот» — не покидало ощущение, что «хожу и жмурюсь». Конечно, дирекции пришлось приложить массу усилий по благоустройству, но снова все получилось.
Невероятная благодарность всем поколениям артистов «Березки», танцовщикам, музыкантам, костюмерам, которые достойно переживали катаклизмы! Жили аскетично, потом уходили на скромные пенсии... Да, многое складывалось непросто, но я точно знаю — в их жизни была и есть любовь! «Березка» умеет любить, украсить судьбу чарующим волшебством танца, музыкой, своими сережками и вниманием публики.
Надеждина говорила, что настоящий успех — это тишина, когда зал замирает во время выступления и слышно, как муха пролетит. Думаю, через какое-то время откроют закон, может даже на уровне Ньютона, про общие флюиды артистов и зрителей, про перетекающую энергию! Сидя в зале, я это вижу!
Мне и всем нам, людям с березовым соком в венах, очень приятно, что в юбилейный год к коллективу столько интереса. Снимают документальный фильм, канал «Россия» выпускает сериал. Конечно это художественный вымысел, таков закон жанра. Но вольная интерпретация нашей истории все-таки может существовать только на фоне настоящих гениальных произведений Надежды Надеждиной. «Березка» — это имя собственное. И дай бог, чтобы одноименный сериал удался, а число поклонников ансамбля увеличилось. Наверняка среди новых поколений найдутся те, кто полюбит «Березку» так же пламенно и верно, как любим ее мы.
Ваша Мира Кольцова.
