Ужин начался в половине девятого. Как правило, к высочайшему столу приглашались немногие, но на этот раз он был накрыт на девятнадцать кувертов. Гости уже собрались в Столовом зале. Среди них был и генерал от инфантерии Михаил Кутузов, к которому Его Величество благоволил, с дочерью-фрейлиной. Дверь резко отворилась, и появился Павел в сапогах со шпорами, шляпой в одной руке и офицерской палкой с костяным набалдашником в другой. Порывистым движением он протянул камер-лакею шляпу и палку, оглядел присутствующих и жестом пригласил всех к столу.
Хрустальная люстра с зажженными свечами озаряла серебро сервировки и большие зеркала в золоченых рамах. За ужином в первый раз был употреблен новый фарфоровый сервиз, украшенный изящными видами Михайловского замка, — подарок Марии Федоровны. Павел пришел в чрезвычайное восхищение, благодарил супругу, хвалил мастеров Императорского фарфорового завода, по очереди поднимал тарелки и чашки, любуясь ими, целовал рисунок на фарфоре и говорил, что это счастливейший день его жизни. Прекрасное настроение императора передалось окружающим, все восторгались сервизом и красотой дворца. Лишь наследник сидел мрачнее тучи, да его супруга, великая княгиня Елизавета, была тиха и печальна.
— Ваше Высочество, что с вами сегодня? — добродушно поинтересовался Павел.
— Чувствую себя не совсем хорошо, — отвечал Александр.
— В таком случае обратитесь к врачу и полечитесь.
— Непременно, батюшка, благодарю.
К столу подали множество изысканных постных яств — шла шестая неделя Великого поста, — но Павел к ним не притрагивался: с некоторых пор ему готовили отдельно. Ужин по обыкновению длился ровно час. Павел живо общался с сидевшей напротив дочерью Кутузова и вообще был доволен и весел, но государыня с непонятным ей самой беспокойством следила за супругом.
Отужинав, Павел бросил на стол скомканную салфетку и подошел к Кутузову. Перекинувшись с ним несколькими фразами, вдруг взглянул на себя в зеркало, имевшее особенность делать лица кривыми, посмеялся над этим, сказал: «Посмотрите, Михаил Илларионыч, какое смешное зеркало! Я вижу себя в нем с шеей на сторону», — отвесил общий поклон и удалился.
Час спустя мосты были подняты, караулы расставлены и Михайловский замок погрузился в сон. Но далеко не все его обитатели спали в ту ночь. Александр в мундире и ботфортах лежал на постели, тщетно пытаясь убедить себя в правоте собственных действий. Томимая мрачными предчувствиями, не спала и императрица в своих покоях. Она подошла к окну, всмотрелась в черноту за стеклом: холодные низкие тучи закрывали луну, резкий свистящий ветер гнал поземку, крутил хлопья снега. «Такая ночь — прекрасная декорация к трагедии», — подумала государыня, зябко кутаясь в теплую шаль.
