Странное совпадение: все главные мужчины моей жизни оказывались рядом со мной в Крыму. Там я встретилась с первым мужем Лешей Менглетом, туда однажды прилетал влюбленный Петя Мамонов и возил меня на своих «жигулях» Давидян...
В Гурзуфе я отдыхала каждое лето. Жила с родителями в Доме творчества художников имени Коровина. Папа, карикатурист Егор Горохов, мечтал, чтобы дочь тоже стала художницей, но я пошла по стопам матери, переводчицы, и выбрала иняз.
И вот после вступительных экзаменов снова отдыхаю в Гурзуфе. Раннее утро. «Горохова-а-а-а, просыпайся!» — слышу под балконом незнакомый мужской голос. Выхожу. Рядом с подружкой, которая приехала навестить меня из Судака, стоит парень. Я даже ахнула от восхищения: синеглазый блондин в обаятельных веснушках, совершенно прелестный. Он был босой, кеды держал в руках, они ему натерли. Леша Менглет тоже был первокурсником, только что поступил в ГИТИС в мастерскую Андрея Гончарова.
Мы тут же влюбились друг в друга. В Москву вернулись уже Ромео и Джульеттой. Со слезами разъехались по домам — расставание даже на час казалось трагедией. Ночи напролет болтали по телефону, а в семь утра я как сомнамбула шла на лекции. Первые три пары спала, уронив голову на парту.
Леша — сын известной актерской пары, Майи Менглет и Леонида Сатановского. Он очень похож на мать: те же глаза испуганной лани, тот же овал лица, та же потрясающая харизма. Ходили слухи, что Сатановский женился на уже беременной Майе. Лешин биологический отец Станислав Коренев был однофамильцем известного актера Владимира Коренева, сыгравшего в легендарном фильме «Человек-амфибия» Ихтиандра. Вот отсюда и родились всяческие предположения. А Леша с удовольствием сплетни поддерживал, любил пошутить, что его папа — человек-амфибия. При этом гордился тем, что продолжает славную династию Менглетов. Их фамилия имеет французские корни: по семейному преданию, француз Менглет во время войны с Наполеоном попал в плен, а затем женился и осел в России.
Мой избранник был одним из самых эксцентричных персонажей Москвы того времени. Он то отпускал длинные волосы, то брился наголо. Как-то Майя Георгиевна с трудом достала сыну дефицитную канадскую дубленку. Но тот отверг эту роскошь и всю зиму проходил в раздобытой у друзей-хиппи солдатской шинели. Когда Леша влюбился в меня, мать не испытала восторга от его увлечения. Но она ничего не могла с нами поделать и надеялась, что все это несерьезно и со временем пройдет.
Наступили зимние каникулы. Меня с подругой отправили в Красную Пахру. Буквально на следующий день появился Леша: «Оля, не могу без тебя жить. Поехали куда-нибудь, все равно куда, главное — вместе...» И мы сбежали в Судак. Сняли квартирку, бросили в угол вещи и не вставали с кровати неделю. Тем временем родители подняли страшный переполох и бросились на поиски. Нас выдала подружка.
— Что теперь будет? — потерянно спросила по телефону у Майи моя мама.
— Что, что? Дети будут, вот что! — сердито ответила та.
Когда вернулись из Судака, Леша повел меня знакомить с семьей. Он жил на Рочдельской улице в огромной квартире с родителями, бабушкой и младшим братом Димой. Маму Леша называл Майечкой, а бабушку — Валюлей. На ней весь дом держался: она и готовила, и внуком занималась. С известным артистом Театра сатиры Георгием Менглетом Валюля прожила больше четверти века. Леша был еще мал, когда дед ушел от жены к актрисе Нине Архиповой. Больше всех переживала разрушение семьи Майя. Не смогла простить предательства отцу, долго с ним не разговаривала. Обижалась, что тот в своих интервью никогда не упоминает родных внуков, тогда как о детях Нины Николаевны говорит с восторгом.
