Не знаю, как отреагировала на все эти перемены Маргарита Борисовна: она не вмешивалась в нашу жизнь, не лезла с наставлениями. Более тактичного и интеллигентного человека я, наверное, не встречал.
Думаю, сейчас о том шаге сожалеем оба — и я, и Аня. До сих пор виню себя за то, что даже не делал попыток увидеться с сыном. Не знаю, как это можно назвать, — наверное ветреностью, глупостью. Теперь ни за что бы не допустил такой ситуации. Воспитываю сына своей жены Кати, но ни в коем случае не претендую на исключительную роль в его жизни. У Антоши два папы, и ничего страшного в этом нет.
Совместная поездка в августе 1998-го в Челябинск нас с Мишей, увы, не сблизила. Кажется, я робел куда больше, чем он. Боялся спугнуть сына, не зная, как он ко мне относится, что думает обо всей этой истории. Он выглядел таким же спокойным и невозмутимым, как и в младенчестве. Спасибо моей второй жене Ире Климовой, которая тактично и мудро снимала напряжение, периодически возникавшее между нами.
Мама была счастлива встретиться с внуком, она очень переживала, что мы не видимся. Две недели провели вместе, вернувшись в Москву, я купил Мишке велосипед, пытался его как-то заинтересовать, чтобы потянулся ко мне, но, увы, этого не произошло. Мы снова перестали общаться.
Когда сыну исполнилось лет шестнадцать, до меня дошли слухи, что он разгильдяйничает. Нет, мы не созванивались с Аней после развода, но часто пересекались на разных тусовках и вполне доброжелательно общались. Я предложил отправить парня учиться за границу — половину суммы дал бы сам, половину, полагал, выделит Добрынин. Знал: несмотря на то что с Тереховой они разошлись, по-прежнему остаются близки, Миша называет Николая папой. Не скрою, когда мою инициативу не поддержали, почувствовал себя лишним.
Какое-то время спустя Аня вновь поделилась своими тревогами: сын водится со шпаной, дерется, шрам на лице заработал. Дескать, он правдивый, за справедливость борется, за слабых вступается — вот и огребает. Встретился с Мишей и говорю: «Я занимаюсь со своим тренером по боксу в ЦСКА, давай вместе будем ходить». В юности на собственном опыте убедился: когда увлечен спортом, желание драться на улице пропадает само собой, хватает тренировок. Сын обещал подумать, но вскоре перестал отвечать на мои звонки.
Сейчас, насколько знаю, вращается в творческой среде, помогал Аниной подруге-художнице организовывать выставку. Постоянной работы нет, но жизнь как-то складывается. Есть девушка. Он тесно общается со своим дядей Сашей: их разделяют всего шесть лет. Сегодня главная забота семьи — Маргарита Борисовна: актриса очень больна и каждый как может старается облегчить ее состояние.
Через год после развода с Аней я улетел на лето в Америку. Окончив ГИТИС, работал в первом театре мюзикла — «Школе музыкального искусства» под управлением Юрия Шерлинга. Со спектаклем, основанным на русском фольклоре, нас пригласили на гастроли за океан, а там ангажировали для участия в мюзикле «Марк Твен. Драма». Получив гонорар и вернувшись, я... запил: как только появились деньги, тут же нарисовалась компания желающих их весело прокутить. Из Штатов привез компьютер, который продал за сорок тысяч рублей — огромная по тем временам сумма. Купил машину, а на оставшиеся деньги год гулял.
Потом снова отправился в Америку. За три месяца прилично заработал и опять спустил все до копейки. Не знаю, чем бы закончилась моя запойная жизнь, если бы не предложили пройти кастинг в мюзикл «Джельсомино», постановкой которого занимался худрук театра-кабаре «Летучая мышь» Гриша Гурвич. На репетицию пришла приглашенная звезда Ирина Климова, я знал ее по фильму «Зимняя вишня», но представить не мог, что она замечательно поет. Меня же из разряда звезд давно дисквалифицировали за пьянку и отсутствие каких бы то ни было видимых успехов. Но в отравленных алкоголем мозгах еще сохранялась тяга к прекрасному, и я не мог не обратить внимания на бездонную синеву Ириных глаз, на ее завораживающий голос. Она казалась такой маленькой и хрупкой, что немедленно захотелось ее защитить. Мы подружились.
