— Но ваши-то родители прожили вместе много лет, хотя у папы тоже был театр.
— Помню, я маленький проснулся среди ночи, пошел в туалет, смотрю — дверь в ванную комнату открыта. Отец, выпивший, сидит в ванне, мать трет ему спину мочалкой и сокрушается: «Ах ты зараза! Ну какая же ты зараза!» Он бормочет что-то в свое оправдание, а она продолжает отчаянно его тереть.
Папаша мог и выпить, и ходок был. Мама знала о его увлечениях, но не опускалась до того, чтобы контролировать мужа, молва старалась. Впрочем, отцовские интрижки носили легкий, несерьезный характер, не было случая, чтобы он не пришел домой ночевать. Мать, воспитанная в грузинской традиции почитания семьи, учила меня, подростка: «Если подружишься с девочкой, будешь обязан на ней жениться». (После чего я боялся подойти к девчонке — ну как придется сразу отправиться в ЗАГС?) Отец, несмотря на свою ветреность, тоже был семьянином. Но главная причина их долгого союза в том, что связь у мамы с папой сложилась не бытовая. Додошка не стала бы жить с человеком заурядным, ей это было неинтересно. Поэтому многое прощала отцу, закрывала глаза на его выкрутасы. Лишь один раз возникла ситуация, которая попортила маме много крови.
А надо заметить, что мать, при ее огромной доброте, открытости, некоторой даже доверчивости, обидеть было непросто: моментально давала словесную сдачу. Если кто-то хамил, сразу ставила его на место. С людьми, поступившими непорядочно, прекращала отношения, даже с близкими. Вот пример: сына Сандро Георгия, или Егора, ставшего как отец и дед режиссером, позвал к себе в театр Марк Розовский, который начал когда-то воплощать на сцене БДТ толстовского «Холстомера», но не сложилось, а потом в своей книге упрекнул Товстоногова, сделавшего гениальный спектакль, что тот якобы чинил ему препятствия с помощью КГБ. Поступок Егора, согласившегося на предложение сотрудничать с человеком, который повел себя возмутительно, мама расценила как предательство по отношению к брату. Дяди уже не было в живых, заступиться за себя он не мог, и мать тем более хотела защитить его. С Егором, которого считала своим внуком, которому много помогала, общаться перестала. Могу представить, чего ей это стоило, но она не шла на компромиссы. Егор трагически погиб в марте 2012-го, за год до маминой кончины.
И вот выяснилось, что близкие друзья, чуть ли не каждый день бывавшие в нашем доме, настраивали отца против мамы. Потому что у него начался роман и папу хотели увести из семьи. Удивительное дело: мать хорошо разбиралась в людях, у меня, например, трижды разгорались с ней споры, когда я говорил о ком-то одно, она — противоположное, и всякий раз Додо оказывалась права. Но от тех, кого считала близкими друзьями, подвоха не ждала. Узнав, что происходит за ее спиной, она указала интриганам на дверь — мгновенно и навсегда. Те каялись, но мама оставалась непреклонна. С отцом не ругалась, он и так сидел тихо, как мышка. Если бы не стерпела — и папу бы выставила, но вот не выставила, значит, продолжала любить.
