Моя мама помнила Нонну с тех времен, когда еще существовала наша семья. Каменева была замужем за армейским командиром отца Нилом, жили они в Ленинграде и изредка приезжая в Москву, останавливались у Весника. В какой момент у отца с Нонной начались романтические отношения, не знаю. Она ушла от мужа, переехала в Москву. Дочь и сын остались с Каменевым в Ленинграде. Сын Александр маму так и не простил, а дочь Марина, окончив школу, приехала в Москву, устроилась в книжный магазин, вышла замуж. Она готовилась поступать в театральный и обратилась к Веснику за помощью. Тот не отказал — написал записку своему другу Этушу, запечатал в конверт и велел передать. Сам со смехом мне рассказывал о содержании той записки: «По-моему, таланта нет, поступай как знаешь!» Марине, естественно, никто ничего не сказал... Она не поступила. Дальнейшая жизнь показала: и правильно сделала.
Нас с Мариной познакомили, когда мне было лет семнадцать. Мы очень подружились: дочку Нонны тепло приняла моя мама, девушка часто бывала у нас в гостях. А вот отношения с артистом Весником у Марины поначалу складывались драматично. Отец издевательски называл падчерицу «торгашкой», отказываясь лишний раз пускать в дом. Нонна при муже боялась звонить дочери, выходила к уличному автомату. И спешила поскорее распрощаться: мол, пора бежать, а то будет ругаться.
Моя мама познакомила Марину с будущим мужем, обеспеченным человеком, отчасти благодаря ему она состоялась как бизнесвумен и начала помогать семье народного артиста. Падчерица тут же стала для Весника любимой дочкой! Мы же с Антоном в жизни отца и его последней семьи растворились как соль или сахар в воде. Одинаково вредные!
Однажды я с цветами приехал к отцу на день рождения. Дверь открыла Нонна Гавриловна. Даже не пригласила зайти и именинника не позвала. «Извини, — говорит, — у нас народу много». Я отдал цветы и уехал. До сих пор не знаю, в курсе ли был отец, что я заходил. Ему не пожаловался, знал ответ: «Ну взял бы и прошел! Чего растерялся?» Но у меня тоже есть гордость: зачем навязываться, если тебе не рады?
В 1991 году отец попросил помочь издать первую свою книгу «Дарю, что помню». Начинать всегда трудно, даже если ты известный артист. Я обратился к приятельнице, с которой дружил много лет, жене главного редактора в известном издательстве. Весник получил свой тираж ко дню семидесятилетия. Подписал мне экземпляр: «Здоровья жене твоей и пацанам. Надеюсь, что страна, за которую я воевал, подарит семье твоей жизнь, похожую на заслуживающую уважения».
Как-то зашла к нему та самая жена главного редактора — обсудить переиздание книги. Папа предложил выпить... Нонна, вернувшись домой, застала на кухне «пьянку». После чего папа передал мне ее слова: «Чтобы этой шалавы в нашем доме больше не было!» Той, которая ему помогла издать пять книг, кандидата философских наук, между прочим!
