— Поучаствуй с нами в показах, мы без тебя не справимся.
— Но я же не студент «Щепки».
— А мы попросим Ильинского, руководителя курса.
После экзамена Игорь Владимирович Ильинский предложил мне поступать к нему на курс. И я был принят в «Щепку», а параллельно оканчивал цирковое училище. Ильинский меня сразу выделил. Звал в гости, любил посидеть за рюмочкой, повспоминать. Чести послушать его рассказы удостаивался не только я, но и другая его любимица — Лена Санаева.
Ильинского связывали приятельские отношения с Борисом Бабочкиным, они постоянно друг над другом подтрунивали. На следующее утро после премьеры спектакля «Мадам Бовари», который поставил Ильинский, идем по фойе Малого театра и встречаем Бабочкина.
— Игорь! — бросается он к нам — Вчера был у тебя на премьере. Боже, как ты меня порадовал, какое чудо!
— Что привело тебя в такой восторг?
— Ну как же, Игорь! Где бы еще я четыре часа так сладко поспал?
А вот с Царевым Игорь Владимирович не разговаривал двадцать пять лет. Рассказывал, что тот подписал письмо против Мейерхольда, после чего Всеволода Эмильевича посадили.
Ильинский возмущался:
— Царев — кагэбэшник! К тому же косой.
— Как же с такими данными Михаил Иванович всю жизнь играл героев-любовников? — спросил я.
— Знаешь, Слава, Отелло по сравнению с худруками Малого просто ребенок. А все героини в нашем театре красавицы. И неизвестно, как себя поведут с партнером, особенно если играют любовь. На Царева же никто не клевал, не нужен он был женщинам, так что к нему никто никогда не ревновал. Вот он и получал роли.
В середине третьего курса Ильинский заявил:
— Я ухожу.
— Игорь Владимирович, почему вы нас бросаете?
— Знаешь, Слава, я народный артист СССР, лауреат Сталинской премии. У меня не было лишь одного звания — профессор, я его получил. Теперь все!
Так руководителем нашего курса стал... Царев. Когда он стал знакомиться с курсом, дойдя до моей фамилии, произнес: «А, любимчик Ильинского!» Я понял: пришел конец, этого он мне не простит. Но продолжил работать с удвоенной силой. А Михаил Иванович таких ценил, на занятиях появлялся регулярно в отличие от Ильинского, и через пару месяцев я стал и его любимчиком тоже. В Малом театре он ввел меня на свои роли, я играл даже Глумова в «На всякого мудреца довольно простоты».
