Он померил обновки, а потом посмотрел на меня с укоризной: «Чем ты там занималась? О ком думала, не понимаю…» «Саш, я все на одного балетного примеряла. Он твоего размера…» — оправдываюсь я. Он ничего не сказал, но я видела, что недоволен.
Саша все отдалялся и отдалялся от меня. И я, как любая женщина в такой ситуации, начала искать факты. И очень скоро их нашла. Любовное письмо лежало в шкафу под рубашками. На листке, вырванном из тетради, были нарисованы две фигурки, которые держались за руки. А внизу подпись: «Я скучаю, люблю. Любящая тебя Ирина». Я положила письмо на место.
Вечером сидим с Сашей на кухне. И я решаюсь наконец спросить его: «Что происходит?» «А что происходит?» — отвечает вопросом на вопрос Саша.
Ну не могла же я признаться, что читала чужое письмо?
— Толя сказал, что ты ухаживаешь за Ириной. А мне кажется, ты стал ее любовником…
— Но у тебя ведь тоже была связь в Югославии?
А потом Саша произносит совершенно дикую фразу: «Понимаешь, Ира сейчас снимается в «Хождении по мукам». Она такая красавица! Фильм выйдет на экраны, и наутро она проснется звездой!» — «А ты, значит, будешь рядом со звездой…» — «Ну да… А что такого?»
Меня словно ударили шашкой и голова покатилась с плеч… Ну что ж… Против лома нет приема. Я даже не стала ничего говорить. Объяснять что-то про Югославию, оправдываться...
Смысл? Видимо, Саше кто-то из нашей группы успел доложить, что в Загребе за мной ухаживал один артист балета, красавец-югослав. Мне не в чем было оправдываться: ну сходила с ухажером в кино, в ресторан... Причем не вдвоем, а большой компанией. Саша очень хорошо знал меня: я была преданной подругой, впрочем, такой и осталась до его последней минуты. Он это всегда ценил…
А потом он ушел. Я опять осталась одна в нашей комнатке. Мы здесь счастливо прожили больше двух лет. А теперь все кончилось. Вот тогда я сказала себе: «Таня, пора искать квартиру...»
Вскоре нашу пару пригласили выступать в ВТО. Днем Саша забежал переодеться.
— Что ты будешь делать на Новый год?
— Мы в ВТО танцуем…
— Я туда приду. Обязательно поздравлю тебя с праздником.
На бегу чмокнул и умчался. А я, как всегда, не спросила: «Куда?» И так уже все знала. Жора Мартиросян по секрету сказал, что Абдулов живет с Алферовой у мамы Долинского. И я все вспомнила: юг, приставания Долинского и его обещание: «Я все сделаю, чтобы Абдулов тебя бросил!»
Думаю, Жора в глубине души понимал, что Саша нехорошо со мной поступает, но как близкий друг был на его стороне. Я терялась в догадках: неужели так трудно самому сказать: «Тань, ну так случилось, прости, я влюбился. Мы должны расстаться?»
Почему я тогда не ушла от Абдулова сразу? Почему терпела? Ответ простой.
Конечно, надеялась, что он ко мне вернется. У меня и мысли не было встречаться с Ирой Алферовой. Зачем? Мне нужно было, чтобы Саша по-человечески объяснил, что происходит. Сама не спрашивала: знала, что соврет. Ну зачем я его буду унижать? А другого он сказать не мог. И моя интуиция, мое сердце мне подсказали: «Таня, быстрее беги отсюда! Пока это горе тебя совсем не раздавило!» Но я продолжала ждать, надеяться…
После концерта в ВТО я поехала к себе в общежитие. Легла спать. Саша конечно же не приехал. Потом начались «елки», мы с Никольским много выступали на новогодних каникулах. И тут в одном из дворцов пионеров я встречаю своего бывшего ухажера. Это был известный актер, сыгравший Аладдина в сказке «Волшебная лампа Аладдина», Борис Быстров. После нашей встречи у него опять вспыхнули ко мне чувства.
— А какие у тебя отношения с Абдуловым?
— Уже никаких…
Мне нужна квартира. Помоги найти…
Каждый вечер Боря встречал меня после выступления и довозил до общаги. Однажды предложил: «В квартире моей тетки есть свободная комната. 12 метров. Можешь переезжать». Я обрадовалась: да мне хоть один метр, только бы съехать из общаги! «Скоро Саша должен уехать сниматься, и я уйду», — сказала я Боре. Саша забежал на минутку за вещами. «Еду в Питер на несколько дней на съемки. Я тебя прошу, не принимай никаких решений. Я вернусь, и мы поговорим. Даешь мне слово?» — «Даю!» Он уезжает, я собираю вещи.