— Не укусит, не задушит?
— Не-а. Полозы так не поступают. Тем более с хозяйками. Главное — кормить раз в неделю, змеи ведь медленно мышей переваривают, поддерживать влажность в аквариуме и брать через день на руки, чтобы она потихоньку привыкала. При этом нельзя ее нервировать. Иначе она, расстроившись, не поест и умрет.
— Как-то мы плавно от мужа перешли на котов и змей.
— А о чем мы говорили? Что Никите не нужны борщи-котлеты? Да, он очень аскетично живет. Хотя, в отличие от меня, не любит долго находиться в одном пространстве. Это я домоседка. Мы совсем не похожи друг на друга. Но он для меня — кармический партнер. Тот человек, который тебя обязательно чему-то научит. Хотя нам бывает сложно договориться, у нас разные взгляды на многие вещи, в том числе на бытовые. Слава богу, ему не надо хотя бы готовить — он спокойно может выйти в кафе и поесть. И вообще, он все по дому делает сам.
— На этой почве нет разногласий? Многие мужчины прямо требуют, чтобы жена готовила...
— Конечно, есть разногласия. Мы ругаемся, только не поводу обедов и ужинов. Вообще, мы учимся взаимодействовать. Чтобы прийти к взаимопониманию, договориться, нам приходится проделывать определенную работу. Но это хорошо — она нас развивает. В моральном плане, в интеллектуальном. То есть мы растем за счет того, что развиваем свой эмоциональный интеллект.
— У вас ведь с Никитой было романтическое знакомство?
— Ну какая романтика на остановке? Я возвращалась поздно с дополнительных занятий по истории искусств, а нужно было еще от Киевского вокзала до дома доехать на автобусе — я тогда жила рядом с «Мосфильмом». Жду-жду — ничего нет. Смотрю, сидят два очень веселых парня в костюмах. Потом выяснилось, что их в тот день приняли на работу. Подхожу: «Можно сигарету?» Никита дал мне что-то отвратительное. Я села, поставив тяжелый портфель на лавку, а в руках еще держала книгу. Они спросили, что читаю. Я начала рассказывать про искусствоведение (друг Никиты Илья потом стал первым заказчиком моих картин). И при этом просто дрожала от холода. Никита, сняв рубашку, накинул ее на меня. А я позвонила маме, чтобы она приехала за мной на машине...
— Рубашка стала поводом для новой встречи?
— Ну да. Это я позже поняла. Он сказал: «Потом отдашь», а сам уже записал мой телефон. На следующее утро Никита позвонил мне и пригласил на Чистые пруды. Мы погуляли, зашли в старинную булочную с балкончиками и хрустальными люстрами. И вскоре стали жить вместе.
Сначала снимали квартиру в очень красивом историческом доходном доме в районе Старой Басманной. Потом уехали на полгода в Питер — Никите желательно было находиться там по работе. Мы жили рядом с хлебозаводом. Я занималась рисунком с художником — одним из основателей течения «Митьки» Виктором Ивановичем Тихомировым. Очень фактурный дедушка, он готовил меня к поступлению в Академию художеств. Но, сходив туда на день открытых дверей, я поняла, что не смогу там учиться. Потому что красиво, эстетично, но... очень мрачно. Питер вообще не подходит людям, склонным к депрессиям. Мы приехали туда с Никитой веселые, позитивные, а уезжали в меланхолии.
