— На полгода наша жизнь замерла из-за пандемии. Кто-то радовался возможности побыть с семьей, а кто-то попробовал себя в онлайн-формате. Многие артисты жаловались на отсутствие работы. Как вы пережили этот период?
— Четырнадцатого марта у меня состоялся первый сольный концерт в Кремле с оркестром, а пятнадцатого все закрылось. Мне повезло, я успела запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда. А дальше просто засела дома. Ушла с радаров. У меня не было желания во что бы то ни стало напомнить о себе. Онлайн-общение не смогла ни понять, ни принять. У меня был один-единственный эфир с Вадиком Верником, который тоже пытался меня убедить в том, что онлайн — это круто и на данный момент единственная возможность жить, работать и общаться. Ну не понимаю я этого суррогата.
Мой вариант первый — была рада провести время с семьей. Я так часто «горю на работе» и тоскую по дому, по мужу с детьми, по маме, сестре... А здесь «благодаря» мировой проблеме мы вдруг оказались все вместе. И это время будем вспоминать как одно из самых счастливых. Конечно, сначала было тяжело. С одной стороны, мы потеряли работу — и я, и муж, но с другой стороны, как будто заново обрели друг друга.
Кстати, находясь дома, мне удалось побывать на лекциях МГИМО, в то время когда сын занимался онлайн. Я ему то обед занесу в комнату, то кофе: «Алеша, тебе со сливками? Ой, сахар забыла. Может быть, печенье?» Он, конечно, раздражался, а мне был интересен процесс, хотелось посмотреть хотя бы одним глазком на этот мир международных отношений! На самом деле многим студентам и старшеклассникам такие занятия пошли на пользу: они находились под тотальным контролем со стороны преподавателей.
А вот дочери, ученице начальной школы, это онлайн-образование давалось невыносимо тяжело! Испорченное зрение, сколиоз... И конечно, слишком большая нагрузка. По некоторым требованиям для третьеклашек сорок пять минут — это много, и включение урока шло чуть больше двадцати минут, за которые учитель пытался дать сорокапятиминутную программу. Интенсив идет такой, что ребенок не то что понять, но даже записать решения, которые сделали за него, не успевает. Я замечала, как Аня переживает и нервничает. Об этом говорили сгрызенные ручки и карандаши. Но когда увидела, что она начала отрывать от уголка тетради и жевать маленькие кусочки бумаги, поняла, что нужно срочно спасать ребенка! Для малышей такое напряжение недопустимо, губительно для здоровья.
