Не получилось приехать и лично увидеть свою фамилию в списках зачисленных на режиссерский факультет. Позвонил другу Сереже Лазаруку, проректору ВГИКа по научной работе. А он меня огорошил: «Старик, тебе двойку поставили. Я подошел к Нане и спросил про тебя после того как увидел оценку. Она выдала довольно обидную фразу «Передайте Сереже, что он очень хороший артист, пускай и дальше занимается актерской профессией». Конечно, я расстроился, обиделся, но поставил себе цель стать кинорежиссером, снимать кино. И я к этому пришел.
Эта профессия многостаночная, нужно очень многое уметь. Сейчас режиссерами становятся чересчур легко. Если ты снял один-два успешных рекламных ролика, тебе могут сразу поручить полный метр! Но по гамбургскому счету, человек не может снять фильм в девятнадцать лет. Будь он хоть семи пядей во лбу, хоть новым Годаром. Кинорежиссер должен иметь за душой что-то еще, кроме знания основ ремесла.
Благодарен судьбе, что довелось поработать с великими. Я снимал Станислава Любшина, на картине «Ермоловы» он ездил с нами в экспедицию в Крым и Италию. Ему приходилось учить огромные тексты на итальянском, хотя языка он не знал. Но ничего выше профессии для него не существует. Конечно же, кроме жены Ириши.
В тех же «Ермоловых» я снимал Аду Роговцеву. Чем талантливее человек, тем он тише, послушнее, внимательнее к тому, что говорит режиссер. Нет пены, совершенно отсутствует гонор.
Мы только что закончили съемки очередного сезона сериала «По законам военного времени». Там играет гениальный Александр Васильевич Панкратов-Черный. Суперпрофи! Когда он в кадре, за монитором собирается толпа, все хотят прикоснуться к этому чуду.
Или замечательный Юра Кузнецов, питерский артист, который прославился в фильмах «Гений» и «Улицы разбитых фонарей». Я снимал его в картине под названием «Курортная полиция». То, что он творит в кадре, — феерия! Юра щепетильный и очень дисциплинированный артист, никогда не делает двух одинаковых дублей, взял за правило: ни один дубль не должен быть похож на предыдущий. Выбрать лучший на монтаже потом бывает очень сложно. И это хорошо, и это...
Хлопушки, что висят над моим столом, это моя жизнь. Надеюсь, она будет продолжаться. Хотя сегодня уже не соглашусь снимать абы что, мне нужна человеческая история, которая задевала бы за живое, чтобы было больно...
