— Ой, как у вас тут чисто! Мой персонаж рифмует:
— Чисто-говнисто.
Это одна из реплик. Таких набиралось еще семь. На этом роль заканчивалась. В конце была еще такая фраза: «Вот так и жили, спали врозь, а дети были». Я уж не говорю про реплику из фольклора: «Как ни ссы, последняя капля в трусы». Нужно было всерьез играть такое со сцены Театра Романа Виктюка.
Я мягко ушел из постановки, сославшись на то, что мне нужно ехать на гастроли с «Коллекционером» — спектаклем, который сам поставил. Подошел и сказал:
— Роман Григорьевич, не держите зла!
Он выкрикнул:
— Я не злой!
«Полонез Огинского» вышел, и бедный приглашенный артист, не буду называть фамилию, честно произносил эти восемь реплик про трусы.
Тем не менее Виктюк занял меня в следующем спектакле «Философия в будуаре», где мальчики играли мальчиков, девочки — девочек, а мне была предложена женская роль.
Начали репетировать, через две недели я ушел. Причем теперь уже без объяснений. Однажды увидел, как Леша Серебряков, который был приглашен на одну из ролей, выбежал после репетиции и крикнул: «Срочно в церковь!» А я знал Леху как совсем молодого человека без комплексов, мы снимались в «Патриотической комедии» у Хотиненко. Чтобы Леша отправился в церковь?! Это уже последняя капля!
Когда я не увидел в постановке ничего, кроме порнографии, тоже ушел и не разговаривал больше с Ромой.
Помню, побывал в Берлине на спектакле Хайнера Мюллера «Квартет», в программке на последней страничке был напечатан анекдот от автора. Во время какой-то чудовищной оргии мужчина наклоняется к женщине и спрашивает: «А что вы делаете после оргии?» Так вот, всегда важно, что будет после оргии. Когда понял, что после оргии Виктюк ничего не планирует, ушел. Мы не общались больше ни разу. Честно говоря, я избегал встреч с ним.
— У Виктюка вы поставили свой спектакль. Как это случилось?
— Рома дал на это разрешение, но позже не смог мне простить успеха «Коллекционера».
Я начал ставить еще в «Щуке», страсть к режиссуре появилась с юных лет. Поэтому в 1992 году, когда уже вышли и имели грандиозный успех вторые «Служанки», когда на выпуске была «Лолита», я почувствовал, что пора что-то поставить. А где еще, как не в родном театре?
Собрал артистов — тогда еще не очень известных Диму Певцова, Веру Сотникову, и предложил затею с «Пеной дней» Бориса Виана. Сыграли минут сорок из первого акта, Шаров уже рисовал эскизы костюмов, мы очень хорошо подготовились.
На показе сидели Роман Григорьевич и Таня Сухачева, тогда генеральный продюсер Театра Виктюка. Они внимательно все посмотрели и несколько дней думали. Потом высказали версию, что у театра нет денег на приглашенных артистов. Только Коля Добрынин был из Театра Виктюка. Нет, все хорошо, они не против, но им же надо всем деньги платить.
Это была отговорка. Финансовое положение, в котором находился тогда театр, было очень и очень неплохим.
Мне предложили взять другую пьесу, с малым составом артистов из Театра Виктюка, а заодно использовать декорации из спектакля «Двое на качелях» — постановка с гениальной балериной Натальей Макаровой прошла в Москве всего четыре раза и ее закрыли. Декорация была странной, металлической, по ней ходил шумный лифт на второй уровень.
