Многие удивляются, что я живу вместе с ней. У меня есть приятели, которые и десяти минут с родителями не выдерживают, а нам хорошо вместе. Хотя порой я не очень внимательный сын: маме поговорить хочется, а я устал или размышляю о своем, идеи творческие приходят и нужно побыть одному. Но работу по дому делаю исправно: и стираю, и пылесошу и готовлю — салаты, борщи, рыбу, жарю, парю... Пельмешки сам леплю. Меня всему этому отец научил. Хоть из топора кашу сварю. Если дома что-нибудь есть, голодными не останемся.
Мама порой удивляется моим кулинарным фантазиям:
— Юр, где ты это взял?
— В холодильнике нашел.
— А что это за блюдо такое?
Я ее обманываю немного. Говорю:
— Это ж блюдо моего детства. Помнишь, еще папа готовил...
Она ест с удовольствием. Утром всегда кормлю ее сам. На обед что-то оставляю, вечером прихожу готовлю. Именно мама поддержала двенадцать лет назад, когда на меня свалилась должность художественного руководителя Театра эстрады. Это было неожиданно, и я растерялся:
— Не знаю, что делать!
Она привела железный аргумент:
— Юра, Путин ведь тоже не знал, что президентом будет. И ничего, справляется. А ему за всю страну отвечать!
В общем, раздумья не затянулись — я согласился.
Самым тяжелым временем в театре было начало: мы делали капремонт. Это продолжалось два года, а я еще взял курс в театральной академии. В общем, боялся, что мне придет конец. Вот тогда и подумал раза два: «Зачем я взял этот театр?!» Но это была минутная слабость. Сейчас я счастлив, жизнь кипит, и в репертуаре столько спектаклей, что приходится снимать даже недавно поставленные, чтобы дать место новым идеям.
Став «начальством», я не забронзовел — все тот же клоун. Ребята говорят: «Юр, ну надо бы надеть пиджак с галстуком, брюки, а то несолидно, ты же руководитель». А я в шортах и футболке могу запросто прийти. Для кого-то это шок. Очень спокойно отношусь к статусу и пафосу, в том числе и когда это касается одежды. Бывают, конечно, случаи, когда приходится держать марку, но это исключение.
Ну не люблю я инкубатор! Когда ходят все в одном и том же — черном, сером, коричневом. Помню, как однажды купил красные сапоги и мешковатые, большого размера брюки. Прохожие смотрят как на дурачка, а я счастлив. В конце концов, если красные сапоги продают, значит, кто-то их покупает! Майки люблю смешные. У меня есть одна, где ребята из театра фломастерами написали всякие пожелания. Потом они же мне пиджак подарили, на котором их фотографии. Вышел в нем в программе на ТВ.
