— А Тулу с маком не хочешь?
— Ах ты ругаться, Конотоп несчастный?! Как Амстердам в глаз, сразу Череповец треснет.
И так далее...»
Женя исполнял ее блестяще. Он еще продолжал работать у Утесова, но параллельно пробовал свои силы один. Несколько выступлений прошли на ура, он был окрылен и счастлив.
А потом вышло ЧП. В Колонном зале Дома союзов проходил пленум Московского областного комитета партии. По окончании предстоял концерт. В числе других артистов пригласили и Петросяна. Номер «Предложение» шел сразу после выступления Майи Кристалинской. Женя начал читать. Зрители — партийная номенклатура — хохотали до слез. «Гони зарплату... (В зале хохот!) А Тулу с маком не хочешь? (Снова взрыв смеха.) Ах ты, Конотоп несчастный...» — и вдруг гробовая тишина. Ни смеха, ни аплодисментов. Я не присутствовал на том вечере — историю этого грандиозного провала узнал позже от самого Жени. Он рассказал, что дочитал монолог и на негнущихся ногах ушел за кулисы. В зале ни звука — для артиста нашего жанра это катастрофа. Петросян мечется за кулисами, пытается понять, в чем дело, ведь так чудесно приняли сначала. Что пошло не так? Тут к нему подошла администратор Дома союзов — милейшая женщина, которая очень хорошо относилась к исполнителям. Объяснила драматизм ситуации: «Женечка, вы произнесли «Конотоп несчастный» — а это фамилия первого сек ретаря обкома партии. И он сидит в первом ряду. Поэтому все боятся смеяться, чтобы он не подумал, будто это над ним».
Последствий это событие не имело никаких — не наказали ни меня, ни Петросяна. Да и за что? Существует город Конотоп, мы же не виноваты, что большой партийный чин носит такую же фамилию, мы и понятия не имели. После того случая много лет эту интермедию Женя не исполнял. Он же очень не любит шумиху и скандалы. Какие бы то ни было.
В 1970-м Петросян занял третье место на Всероссийском конкурсе артистов эстрады, оставил конферанс и стал выступать сначала с монологами, а потом создал театр. Добился успеха, за что его ужасно не любят конкуренты. Мне доводилось слышать, как артисты, в том числе небезызвестные, негодующе шептались за его спиной: «Какой-то армянин приехал в Москву и всего тут добился — хотя разве это юмор? Это же «петросянщина»!» То есть как бы дурной тон. Я категорически с этим не согласен. На его концерты народ валом валит, а зрителя не обманешь. В девяностые Жене и вовсе цены не было. Какие делал программы! Острейшие, на злобу дня! «Когда финансы поют романсы», «Дураки мы все», «Страна Лимония, деревня Петросяния»... Сейчас таких нет.