— Должно быть, непростая работа?
— Очень тяжелый материал. Неподъемный для меня. Сложность еще и в том, что приходится совмещать речевую и вокальную голосовую нагрузку. В драматическом театре хочется использовать все возможности голоса, особенно в спектакле с таким, шекспировским сюжетом: кричать, визжать, стонать, рычать, сипеть, хрипеть, орать, истерить и следить за тем, чтобы не сорвать голос. И все это совпало с концертом, поэтому пришлось сделать небольшую паузу в репетициях.
Но сложность здесь не только техническая, сам сюжет очень тяжелый. У Шекспира Ричард абсолютное уродство. Дело даже не в его безобразном, кривом внешнем виде: у него безобразное нутро, злое, желающее мстить, уничтожать все живое, родное, убивать без жалости к матери, к детям...
Обстоятельства в пьесе настолько тяжелые, что я никак не могу заставить себя взвалить их на свои плечи. Не подключается мое нутро, отторгает. Пока делаю вид, а пропустить через себя не могу. Как спастись в шекспировской драматургии, в жанре высокой трагедии? Об этом сейчас все мои мысли. Наверное, срабатывает инстинкт самосохранения. Я все время ищу мотив. Оторопь берет от того, что это не хоррор, не ужастик, не фэнтези. Это хроники, основанные на реальных событиях! Это ожившие биографии реальных людей.
Мне кажется, когда зритель посмотрит на то, что происходит с персонажами на сцене, и представит на секундочку, что это происходило в реальности, все наши проблемы, какие угодно — экономические, политические, семейные, гендерные, покажутся тщедушно мелкими, легко разрешимыми в сравнении с тем, что пережили эти бедолаги когда-то. Думаю, зрителям, которые придут на спектакль, станет намного легче жить! Ко многим вещам станет легче относиться со смирением.
