Естественно, я ответила тогда, что ни аборта делать не буду, ни звонить его директору, с которой, как выяснилось позже, его связывали не только творческое сотрудничество, а еще и долговые обязательства, как они сами недавно озвучили в одном из многочисленных телеэфиров. Но зачем надо было рушить их якобы историю любви, раскрывая такие подробности своих отношений, я так и не поняла.
В общем, дальнейшее наше общение ограничилось телефонными разговорами на одни и те же темы: расторжение брака, аборт и сокрушения о том, почему я не сказала ему о беременности раньше. Ведь чем быстрее избавиться от ребенка, тем, как вероятно он считал, лучше. Я — противник абортов и всегда об этом заявляла. В то время Вадим Казаченко открылся мне с совершенно неожиданной стороны: пугал фатальными последствиями, говорил, что буду матерью-одиночкой, никто не намерен помогать мне ни во время беременности, ни потом, одна буду за все отвечать... Записывал меня на диктофон, предварительно спровоцировав на какие-то громкие слова. Увидев такое поведение человека, фамилию которого ношу, я решила спокойно доходить беременность, родить, а уж потом заниматься выяснением отношений.
На самом деле когда мне однозначно дали понять, что отцом Вадим Геннадиевич быть не готов, я всего лишь попросила его соблюсти приличия и вести себя достойно до тех пор, пока не рожу. И какое-то время казалось, что так и будет. Но как выяснилось, супруг не затих, а напротив — зря времени не терял. Не знаю, есть ли еще прецеденты, когда муж засыпает беременную жену таким количеством унизительных прежде всего для него самого претензий. Это был ад. В суде начали рассматривать дело о признании нашего брака недействительным. Признали. Затем признали недействительным это решение суда, и брак был восстановлен. Параллельно на мою и голову моей мамы сыпались иски с материальными претензиями на суммы в миллионы рублей. Он хотел взыскать с меня все деньги, которые переводил на мою карту в период наших отношений и брака, утверждал, что давал мне взаймы все это время. Муж жене давал взаймы — как вам такое?
Потом родился Филипп, отцовство мы устанавливали по суду, алименты начисляли там же. И с новой силой, что называется, понеслось... Точнее, полились ушаты помоев и посыпались бесконечные иски. Он оскорблял меня, плевался чуть ли не в прямом эфире, один раз даже напал на меня прямо в зале суда. Правда, он потом сам же признался, что налетел там для пиара, раскрутки нового альбома. Так себе пиар, знаете ли. Хотя плохой пиар — это некролог, как сказал один продюсер. Но вот Вадику, боюсь, такое поведение еще больше боком выходит.
