Я подал на развод спустя год после расставания, не сказав об этом никому. Был уверен, что Вика получит извещение по почте и все пройдет спокойно. Но пресса узнала. Информация о заявлениях на развод размещается на сайте суда, она в открытом доступе. Я не стал оправдываться, объяснять возмущенной Вике, что никаких интервью не давал.
Брак — это работа. Восемь из десяти союзов заканчиваются разводом, и мне не хотелось, чтобы мы вошли в этот печальный процент, хотя в конце меня удерживал только ребенок. Честно скажу, я очень тяжело переживал развод из-за дочки, очень по ней скучал. Но понимал, что было бы хуже, если бы она видела наши скандалы и Викины истерики. Малыши как губка впитывают все в себя и часто повторяют поведение родителей. Им надо видеть любовь, уважение и нежность, а не взаимоуничтожение.
Некоторое время спустя наши с Викой отношения переросли в дружеские и я даже мог спокойно видеться с дочерью. Однажды моей маме позвонили журналисты, представившись подругами Вики, и попытались узнать какие-то подробности про малышку. Она сразу поняла, что здесь что-то не так, и ничего не сказала. Тут же появилась статья, что Дайнеко запрещает бабушке видеться с внучкой. Вика устроила по этому поводу скандал, обвинила нашу семью в том, что мы раздаем интервью. Под конец она сообщила, что мне и моим родителям закрыта дорога в ее дом.
После этого я стал встречаться с ребенком только в игровых комнатах торговых центров, пока Вика занималась своими делами. Один раз она позволила (другого слова не подобрать) приехать к ним домой и поиграть с дочкой. Первое, что услышал с порога: «Помой полы». Я видел, что Вика неважно себя чувствует, и решил помочь хотя бы для того, чтобы ребенок не ходил по грязи. Но и по этому поводу возникли претензии, мол, тряпку сполоснул в ванне. Не стал спорить, просто вымыл и ванную комнату тоже и начал возиться с дочерью. И даже в этот момент она продолжала унижать меня: не понравилось, как я выгляжу, мол, еще и поправился. Ну да, поправился. Слава богу, у мамы начал нормально питаться.
